Ekomik.ru

15 сентября 2009 года исполняется годовщина мирового финансового кризиса. А вместе с этим исполняется и годовщина антикризисной политики. Как же можно охарактеризовать эту политику? На каких теориях и догмах она базируется? Насколько она продуктивна?

1. «Когда мы итожим то, что прожили...»

Всё прогрессивное человечество готовится торжественно отметить первую годовщину начала Всемирного Экономического Кризиса. Его официальный старт приходится на 15 сентября 2009 г., когда обанкротился один из столпов инвестиционного бизнеса США «Леман Бразерс», хотя первые признаки были неоднократно продемонстрированы гордому и глупому человечеству за несколько месяцев до этой даты. В последующие дни апокалиптические слухи о банкротстве всей финансовой системы США и Западной Европы стали маячить над экономическим горизонтом. Американские власти срочно влили в обанкротившуюся финансовую систему несколько триллионов долларов, причем источник эмиссии не одобрил бы ни один мэйнстримовский учебник по макроэкономике. События с октября 2008 по февраль 2009 теперь спустя год воспринимаются как фрагменты фильма-катастрофы, как повторение обрушения башен-близнецов 11 сентября 2001 г.

О причинах нынешнего кризиса уже сказано достаточно много и, очевидно, верно. Вспомним, как все отечественные экономические и бизнес-журналы, все аналитические интернет-издания в течение осени-зимы 2008-09 гг. взахлеб обсуждали эти причины. Не остался в стороне и уважаемый Интернет-журнал «Капитал страны», где благодаря главному редактору Е.В.Балацкому развернулась многоформатная дискуссия по этой теме. К сожалению, подтвердилась давно известная печально-шутливая истина о том, кто такой экономист: это человек, который тебе сегодня объяснит, почему его вчерашние прогнозы оказались неправильными. Все отечественные гуру экономики, не вылезавшие из радио и телевизора с экспертными мнениями, показали свою профессиональную неадекватность.

Еще за полгода, за несколько месяцев до 15 сентября они вслед за президентом Дж.Бушем говорили о «в целом здоровой американской экономике». Никто из официальных увешанных наградами аналитиков не предсказал всю нешуточность нынешнего кризиса. Зато в октябре-ноябре... как прорвало (прошу прощения за неэстетичные ассоциации) поток аналитической продукции, где всё уже разложено по полочкам: неадекватность мировой системы финансовых регуляторов, разгул либеральной экономической идеологии, зашкалившее за все мыслимые пределы корысть менеджмента банков и финансовых корпораций, чрезвычайные бюджетные дефициты американской экономики, и пр. и пр. Разумеется, центральное место было отведено анализу рынка недвижимости США, где понараздувались пресловутые «пузыри». Кстати, настоящее теоретическое обобщение этой модели развития кризиса предпринял только профессор Е.В.Балацкий в серии своих публикаций на страницах указанного Интернет-журнала. Подавляющая часть остальных экономистов страны так и осталась на уровне поверхностных аналитических размышлений, наподобие данной статейки автора этих строк.

Важнее другое. Первоначальный умственный запал большинства аналитических статей связывал разразившийся кризис с глубокими структурными проблемами в мировой экономике и социально-нравственными причинами. Писали об исчерпанности той модели развития мировой экономики, которая сложилась не то после Ямайской системы плавающих валютных курсов, не то после Бреттон-Вудса, не то вообще в 18 веке на заре промышленной революции в Англии. Однако, по мере первых успехов в борьбе с кризисом ликвидности на Западе (напомним, стоившей несколько триллионов лишних долларов), по мере достижения стабилизации промышленного спада весной-летом 2009 г., постепенно сошли на нет и глубокомысленные рассуждения о глубинных истоках кризиса. Даже первоначальные и самые оптимистичные оценки продолжительности рецессии в 1,5-2 года были с легкостью пересмотрены в сторону снижения. Как будто так и ждали, что максимум год и к лету 2009 рецессия завершится.

Например, 24 августа первый вице-премьер России Игорь Шувалов сообщил о том, что в российской экономике «пошел рост... Мы посмотрим (насколько устойчивый рост). Надо хотя бы в течение трех месяцев этот рост наблюдать». Схожее мнение чуть раньше высказывал зампред Центробанка Алексей Улюкаев, сообщив о том, что «в июне-июле уже стали происходить изменения тенденций в сфере реальной экономики. Сейчас можно сказать, что нижняя точка спада, видимо, была в мае. Так называемое дно уже пройдено».

Факты показывают, что темпы роста промышленного производства в июне и июле действительно зафиксировали небольшой плюсик в 2% по отношению к предшествующему периоду этого года. Вместе с тем по отношению к соответствующим месяцам прошлого года это означает глубокий спад. Сами эти крохи роста обеспечены в основном за счет ТЭКа, включая первичную переработку. Рост ТЭКа связан с повышением мировых цен на нефть, которые практически удвоились по сравнению с началом года - с 35 до 70 долл. Рост мировых цен на нефть в свою очередь объясняется эффектом абсорбции огромной долларовой ликвидности, впрыснутой американскими властями в конце 2008 года. Мировой рынок нефти как самый ликвидный выполняет функцию поглощения мирового инфляционного потенциала.

Насколько устойчивым является экономический рост можно говорить спустя полгода наблюдений, и то лишь в том случае, если кризис не является w-образным, что никто не может гарантировать. Наиболее проникновенные западные эксперты не разделяют спекулятивный оптимизм ангажированных аналитиков и государственных ведомств и предсказывают обострение ситуации еще в этом году. Действительно, не видно разумных оснований для преодоления запущенной ситуации кризиса потребительской модели роста без структурных преобразований экономики.

Сегодняшние положительные эффекты экономики являются результатом поверхностного действия обезболивающих, которые никак не воздействуют на настоящие причины болезни и лишь дают впечатление улучшения состояния больного.

Поэтому не может быть и речи ни о какой устойчивости экономического роста и прохождения нижней точки спада, тем более что у всех на устах пресловутая "Вторая волна" кризиса. Под ней понимают в масштабе мировой экономики возобновление спада в результате исчерпания эффекта насыщения ликвидностью денежных рынков, а в рамках российской экономики еще и банковский кредитный кризис.

Возвращаясь к дискуссии о причинах кризиса, вкратце отметим следующее. Да, безудержное раздувание финансовых дериватов способствовало росту чрезмерного потребления, прежде всего в США. Нельзя не понимать, что нулевые и отрицательные нормы сбережений в последние годы в американской экономике довели до абсурда сложившуюся модель роста. Да, очевидно, что двукратное превышение американского потребления над производством в мировом масштабе не могло не довести ситуацию до точки взрыва.

Нельзя не учитывать затянувшийся кризис так называемой новой экономики. По сути, США лишь временно приостановили его развертывание, начавшееся в 2000 году. Пресловутая информационная экономика, не производящая никаких действительно новых полезных для промежуточного и конечного потребления продуктов, оттягивала все больше ресурсов из реального сектора. В результате, с одной стороны - шокирующая деиндустриализация США, осуществленная с помощью глобализации, с другой стороны - огромная занятость американцев в таких сферах, которые направлены на удовлетворение "потребностей мечты", т.е. предложение все новых и новых информационных услуг, касающихся возможностей поиска потребительских запросов.

Да, система общества потребления, развивая свои первые и вторые производные функции, привела к нынешнему глубокому структурному кризису.

Выход из кризиса зависит от двух процессов.

Во-первых, от того, насколько быстро сформируются "точки роста" в реальном секторе экономики. Новая экономика дала ложные точки роста. Теперь американской и всей мировой экономике необходимы новые семейства технологий, способные к производительному использованию ресурсов.

Во-вторых, от того, насколько быстро и эффективно перестроится модель потребления, и, более того, образ жизни экономически активного населения. Некоторые социологи предлагают пропагандировать отказ от разнообразия потребностей, переход к унификации потребления. Но тогда логически следует отказаться от стремления к неуклонному повышению производительности труда, углубления специализации, роста глобализации и конкуренции. Это совершенно иной формат глобальных экономических связей, иная картина мира, иная парадигма развития. Это путь в более спокойный мир, где на смену культа потребления должны придти более спокойные ценности духовного плана. В таком мире типичный представитель среднего класса озабочен не поисками дополнительных заработков для увеличения жилплощади, покупки нового автомобиля и посещения нового экзотического курорта, а стремлением к простым радостям жизни - чтению, общению, прогулкам на свежем воздухе и пр. Чем-то эта новая модель будет напоминать советский строй социализма с его ценностями нестяжательства, отказа от накопительства, осуждения мещанских потребительских настроений. Кто-то скажет: какая скукота! И будет по-своему прав! Новые смыслы всегда даются нелегко.

2. Российская антикризисная модель: плывем по течению

Острая фаза кризиса в России началась осенью 2008 года. Тогда же были предприняты определенные антикризисные меры, основные из которых: выделение денег крупным банкам, формирование списка из 295 предприятий, которым будет оказана приоритетная поддержка, а также несколько протекционистских решений, например, повышение пошлин на иномарки.

Учитывая всепоглощающую моду на образные сравнения, рискну сравнить первоначальную "антикризисную политику" российских властей с реакцией резко проснувшегося на сигнал тревоги пьяного русского богатыря. Не разобравшись в чем дело, но дюже напугавшись и наслушавшись истошных криков ополоумевших баб, богатырь начал махать дубиной направо и налево в надежде, что зашибет невидимого врага. Один взмах - и залил всю банковскую систему ликвидностью по самое "не могу", не просчитав последствия. Другой взмах - и повысились пошлины на иномарки, которые обедневший российский народ в разгар кризиса и так не будет покупать. Третий взмах - и список 295 предприятий, которым непонятно как в будущем государство будет помогать. В этой суете сует не только антикризисной стратегии не видно, но и с тактикой плоховато.

Суть последней в ментальности российского правительства - это надежда на пресловутый русский "авось". Авось как-нибудь к 2010 году там, в мировой экономике все как-нибудь рассосется и цены на нефть снова пойдут к сотне баксов. Ну, если не к 2010, то еще годик как-нибудь продержимся на наших "подушках".

Самую видную скрипку в осуществлении политики стабилизации экономики сыграл, конечно, Центробанк. Он регулярно повышал ставку рефинансирования с 4 февраля 2008 г. (10,25%), и к концу марта 2009 г. она достигла уровня 13%. В результате «антикризисной» кредитно-денежной политики в первые месяцы развертывания кризиса в январе 2009 г. средние кредитные ставки по операциям на срок до 1 года по России в целом (без учета Сбербанка) выросли до 17,4%. Это максимальное значение показателя с мая 2002 года, когда ставка достигала 17,7%.

Причиной роста процентных ставок является так называемая антикризисная политика ЦБ при сохранении совершенно неадекватного нынешним условиям режима свободной конвертируемости рубля. Массовый отток спекулятивного капитала и внутреннее бегство капитала из рублей в инвалюты подвигло ЦБ создать искусственные условия дефицита рублей, дабы поддержать его курс, избежать драматического падения.

Образные сравнения так и просятся на бумагу. Городу периодически угрожает то наводнение, то уход всей воды в открытый океан. Плохо и то, и другое. Власти города, вместо того чтобы построить дамбу, с помощью которой можно регулировать водопотоки, заявляют, что нам важно научиться жить в условиях бушующей стихии, не отгораживаться от внешнего мира. На нас не так посмотрят, сочтут за слабаков. Кроме того, отсутствие дамбы позволит, может быть, в будущем снабжать своей водой окрестные города, получая взамен производимые там товары. А пока нужно бороться с наводнениями и оттоками воды с помощью рытья мелких отводных каналов, резервуаров для воды, раскладывать мешки с песком возле самых важных объектов, словом, заниматься массой мелкой и нудной деятельности, отвлекающей от основной работы всех жителей. Зато будем как весь свободный мир - без штанов, но в шляпе. И не обращается никакого внимания на то, что другие города и над водой повыше стоят, и колодцев с колонками у них побольше понастроено. И вот пока вся местная вода ушла в океан под влиянием законов лунного притяжения, местные купцы и ремесленники стали закупать воду в других городах и вести её в цистернах, бадьях на конной тяге в наш город для обеспечения своих элементарных нужд.

Иными словами, безудержный монетаризм отечественных денежных властей в ситуации настоящего обвального падения промышленного производства можно сравнить с нероновскими развлечениями в Древнем Риме. Ради торжества монетарных методов курсообразования рубля ЦБ готов угробить реальное производство. Последнее не хочет мириться с ролью жертвенного козлика, и весной 2009 года в лице своих видных представителей (например, главы Ростехнологий С.Чемезова) все активнее стало требовать от ЦБ образумиться и поискать не столь чистоплюйные способы обеспечения основной функции ЦБ (по закону о ЦБ) - стабилизации курса национальной валюты.

В конце марта 2009 г. представители власти и банковского сектора разделились во мнениях, стоит ли России в 2009 году снижать ставку рефинансирования. После того, как первый заместитель председателя Банка России Алексей Улюкаев заявил о том, что снижение процентных ставок возможно уже во II квартале 2009 г., вице-премьер Сергей Иванов сказал, что ни о каком снижении кредитной ставки говорить не приходится, так как инфляция в России может по итогам года превысить запланированный уровень. По его мнению «единственный путь - это снижение инфляции, тогда снизится и ставка, тогда кредиты станут дешевле. Другого пути нет».

За снижение процентных ставок выступила глава Минэкономразвития Эльвира Набиуллина. По ее мнению, «можно соглашаться с необходимостью поддержания положительных реальных процентных ставок в экономике с тем, чтобы ставка была выше инфляции. Но когда ставки превышают доходность подавляющего числа предприятий, эту ситуацию также нельзя охарактеризовать как нормальную».

Данная дискуссия во властных кругах несколько напоминала театр абсурда. С одной стороны, единственный государственный институт, которому положено заботиться о «сильном» рубле объявляет о возможности снижения ставки рефинансирования, а с другой - весьма странно видеть, как вице-премьер промышленного блока Правительства С.Б.Иванов солидаризируется с прожженными монетаристскими апологетами и поет кудринскую песню, точь-в-точь повторяя заклинания главного монетариста страны. Ведь С.Б.Иванову не за инфляцию отвечать надо, а за промышленность, которая задыхается от нехватки кредитов.

Разумеется, позиция Э.Набиуллиной выглядела гораздо реалистичнее и вообще в целом правильнее в сложившейся ситуации. Это позиция сторонника инфляции предложения, которая разделяется значительным большинством экономического сообщества. Согласно этой точке зрения, повышение процентных ставок не способствует снижению инфляции спроса, которой просто у нас нет в условиях очень низкой степени монетизации экономики. Наоборот, рост процентных ставок усиливает рост издержек, сокращает предложение и усиливает рост цен.

ЦБ до сих удерживает высокие кредитные ставки (снижение на пару процентных пунктов не опровергает суть), потому что не хочет возиться, извините, в нашем дерьме, как положено, с лопатой. А хочет в белых перчатках, издалека, не вмешиваясь в основную суть событий. А именно, вместо административных шагов по ограничению конвертируемости валюты и жесткого надзора за кредитованием реального сектора, ЦБ хочет справиться с оттоком капитала и нехваткой рублевой ликвидности за счет искусственного удорожания рубля, которое убивает реальный сектор. Поэтому никаких преимуществ высокие кредитные ставки нашей экономике сейчас не дают. В то время, как весь мир уходит в нулевые ставки рефинансирования, наш ЦБ героически воздвигает оборонительные редуты, закапывая пушки, траншеи, порох, людей и прочие атрибуты обороны крепости.

Другой «герой» антикризисной политики в РФ - это, конечно, Минфин во главе с всемогущим министром А.Кудриным, чье монетарное кредо не уступает лидерам ЦБ. Экономист А.Кудрин давно известен своими выступлениями в экономической прессе и перед широкой публикой с изложением основных догматов монетаристской веры. Правда, логика пожарных антикризисных мероприятий осенью-зимой-весной требовала наступать на горло любимой песне и щедро финансировать экономику из Резервного фонда. Однако по мере роста нефтяных цен, повышения доходов бюджета, сокращения запланированного на 2009 г. дефицита госбюджета, он снова получил возможность припасть к нетленной мудрости монетарного «ковчега завета». 1 сентября 2009 г. Алексей Кудрин, выступая в Финансовой академии по случаю Дня первокурсника, заявил о том, что «нельзя увеличивать государственное финансирование экономики, так как это будет происходить за счет увеличения дефицита бюджета и за счет использования резервов, что сравнимо с дополнительной эмиссией денег». По его словам, это может возобновить проблемы с инфляцией и ростом процентных ставок. При этом он добавил, что пока Россия еще не вышла из кризиса, но этот процесс начинается.

Снова мы погружаемся в театр абсурда. Где же логика антикризисной политики? Если до этого экономические власти признали, что государство должно финансировать экономику, чтобы заместить временно частный инвестиционный спрос государственным, и если было признано, что благодаря плохой финансовой дисциплине (другими словами, из-за отсутствия валютного контроля) эти государственные деньги не доходили до заводов, а оказывались на валютном рынке, то следует ли теперь из-за этого отказываться от государственного финансирования? Это все равно, что отрубить себе руку из-за того, что в силу отложения солей в суставах вы не можете её удачно изогнуть и почесать под лопаткой.

Здесь следует прояснить, насколько монетарные рецепты стабилизации оправданы для проведения антикризисной политики в наших чудовищных условиях. Для этого нужно четко представить голую сущность этого учения. Монетаризм как научная теория и доктрина никогда не отражал всю многосложность задач государственного регулирования экономики. Основные положения монетаризма годны для абстрактной страны, существующей вне ожесточенной геоэкономической борьбы, вне динамичных структурных сдвигов, вне демографических проблем, вне системы мирового разделения труда и пр. Эта милая теория предназначена для поддержания монетарной дисциплины в этаком маленьком средневековом королевстве размером с пол-Москвы, где нужно остановить расшалившегося королька, который вконец расстроил денежное обращение за счет порчи монет. Граждане перестали доверять казенным монетам, стали быстро избавляться от них, ускорилась скорость обращения денег и сопутствующая инфляция с ростом процентных ставок. А королек-то увлекся пустыми тратами на свои балы, охоту, покупкой драгоценностей для любовниц, войнами с другими корольками и пр. И вот здесь-то блестящая монетарная доктрина действительно сможет в кратчайшие сроки восстановить разлаженное народное хозяйство. Стоит только убедить королька в необходимости жить по средствам, не портить монету, тогда ремесленники и крестьяне, год от года собирающие одинаковый урожай зерновых и производящих неизменное количество обуви для стабильного состава населения, быстренько восстановят доверие к деньгам, и жизнь пойдет своим чередом. Видать А.Кудрин действительно представляет, что Россия и есть такое королевство, где для счастья обывателей не хватает такой маленькой, но элегантной экономической мудрости.

3. Настоящая антикризисная стратегия - импортозамещение плюс валютные ограничения

Чтобы не уподобиться лодке без руля и двигателя в бушующем океане мирового экономического кризиса, российской экономике необходим переход к стратегии импортозамещающего развития с элементами мобилизации и администрирования. Для этого очень важно определить круг тех предприятий и отраслей, которые в короткие сроки могут освоить производство важнейшей импортируемой ныне продукции и оказать им целевую поддержку.

Банковскую систему также следует методом "кнута и пряника" нацелить на приоритетное обслуживание этих отраслей.

Введение валютных ограничений, особенно по капитальным операциям, становится актуальной потребностью настоящей антикризисной стратегии. Так что уже не только всякие вольготные академические «Жаки Сапиры» на страницах «Эксперта», но и некоторые высокопоставленные представители российского истеблишмента все смелее заговаривают о необходимости отринуть эти псевдолиберальные глупости о свободе передвижения капитала.

Чего ждут наши власти? Одобрения из Вашингтона? Они его не получат даже тогда, когда Европа и Америка построят частоколы с колючей проволокой на пути оттока капитала из своих стран. Что, не верите? А как тогда понимать призывы Вашингтона к швейцарскому банку UBS открыть тайну вкладов многих американцев, вывезших капитал из США неправомерным путем. А как понимать фактически осуществленную национализацию всей банковской системы США и Западной Европы? Для того чтобы обеспечить еще большую свободу передвижения капитала или все-таки наладить контроль с неизбежными ограничениями?

Основной проблемой, препятствующей оздоровлению экономики, и чиновники, и эксперты считают сжатие кредитного рынка, недоступность кредитов для предприятий реального сектора. Это вызвано отчасти последствиями кризиса, а отчасти - финансовой и экономической политикой государства. Так, в то время, когда западные коллеги по несчастью снижают ставку рефинансирования практически до 0%, вливают значительные средства в экономику, ЦБ РФ наоборот повышает ставку и проводит интервенции на валютном рынке для поддержания курса рубля.

Чиновники объясняют свои действия необходимостью сдерживания инфляции. При этом бывший глава ЦБ РФ Виктор Геращенко недавно заявил в интервью журналу «Экономическая безопасность», что «всем прекрасно известно, что инфляция в России носит немонетарный характер. Цены главным образом растут из-за отсутствия конкуренции и повышения тарифов государственных монополий. Поэтому увеличение денежной массы и снижение ставки рефинансирования на инфляцию существенно не повлияет».

Действительно, по мнению подавляющего большинства российских экономистов, инфляция у нас в значительной степени носит немонетарный характер. "Степень немонетарности" варьируется у разных авторов от 100% (например, у С.Ю.Глазьева) до 40-60% в разные периоды согласно, например, почти официозному ЦМАКП. Более того, некоторые экономисты приходят к парадоксальным выводам о том, что сжатие денежной массы в условиях немонетарной инфляции приводит к усилению последней, т.к. фирмы вынуждены закладывать в издержки растущую стоимость заемного капитала. Так что ужесточение денежной политики в РФ, ведущееся под флагом борьбы с инфляцией, приводит к обратным результатам. Можно сказать, что это "ликвидная ловушка" наоборот.

ЦБ РФ придерживается этой, как ему кажется, "умеренно жесткой" кредитно-денежной политики, поскольку действует в русле чудовищно ошибочной в нынешних условиях и неправильно понятой вообще политики либерализации кредитной и валютно-финансовой системы. ЦБ не может снижать ставку рефинансирования, т.к. в условиях полной конвертируемости рубля малейшее снижение депозитной доходности рублевых активов приводит к усиленному оттоку капитала. Это свойственно всем неустойчивым национальным экономикам в условиях существования более надежных иностранных экономик. Так было в довоенной и послевоенной Европе, когда капиталы убегали в США, так что Англии, Франции и Германии пришлось 20-30 послевоенных лет придерживаться режима валютных ограничений, особенно по капитальным операциям для резидентов. И они этим упрямо и успешно занимались, не боясь быть обвиненными в ущемлении свободы, отказе от либеральных устоев и прочей ерунде. Благодаря такому административному контролю над капитальными потоками Европа быстро отстроила свою промышленно-технологическую базу, достигла и опередила по многим технологиям американский уровень, добилась положительного баланса по текущим операциям в торговле с США, обеспечила пресловутую диверсификацию экономики, и тогда уж отменила валютные ограничения и смогла безбоязненно соучаствовать с Америкой в играх в глобализацию на равных правах, т.е. в качестве получателя технологической ренты, а не продавца ресурсов, рабочей силы и денежного капитала, чем сейчас занимается Россия.

Поэтому стимулирующая кредитно-денежная политика, которая как воздух необходима отечественной промышленности, должна быть дополнена элементами действенного валютного контроля, не говоря уже об укреплении всей финансовой дисциплины и ответственности.

Но валютный контроль - это для нашего ЦБ как нарушение субботы Иисусом для иудейских первосвященников. Это ложно понятый догмат монетарной веры, это в ЦБ даже не обсуждается, ибо отмена остатков валютного регулирования в 2006 г. до сих пор подается как преодоление татаро-монгольского ига, освобождение от пут крепостничества. Но наши монетарные власти упорно не хотят признаться, что, отменив свою крепостную систему, они тотчас подпали под глобальное крепостничество мирового финансового рынка и его "воротил". Поэтому вся отечественная экономика потеряла атрибуты субъектности, с величайшим трудом заработанные поколениями наших предков. Именно поэтому вся так называемая «антикризисная политика» Правительства России за последний год - это ручная гребля на дырявой лодке по быстрой реке. Без мотора и паруса - и без руля.

www.kapital-rus.ru