Ekomik.ru

В интервью Контрактам экс-министр экономики Роман Шпек рассказал о том, что:

1) основы кризиса закладывались во время выборов 2004 года

2) из-за роста экспорта Украина вовремя не заметила приближения кризиса

3)180 банков — роскошь для экономики

4) бизнесмены обязаны заставить партии договориться.

Почему кризис так быстро охватил Украину?

— В начале 2004 года, когда только готовились к президентским выборам, все структурные реформы — реструктуризация промышленности, жилищно-коммунального хозяйства, пенсионная, налоговая и регуляторная реформы — были свернуты или не начаты. В предвыборной гонке тогдашнее правительство не обратило внимания на увеличение разрыва между темпами роста производительности труда и заработной платы. В 2005 году эта тенденция усугубилась. Недореформированная украинская экономика начала заниматься не структурными изменениями, не усилением конкурентоспособности предприятий, увеличением доли малого и среднего бизнеса в общей структуре ВВП, а наращиванием заимствований и объемов импорта.

— Ну почему олигархи, фактически финансирующие власть, не заставят партии договориться?

В то время как инфляция не опускалась ниже 12%, рост ВВП составлял 4–6%, причем достигалось это исключительно за счет роста цен на товары экспортно ориентированных отраслей производства на международных рынках. Успех от роста экспорта мы переоценили, а сверхприбыли не конвертировали в повышение конкурентоспособности. Эти финансовые ресурсы осели на внутреннем рынке, и их направили на потребление. Внутренняя экономика не производила достаточного количества товаров, потребителям нужно было намного больше. Поэтому чрезмерное потребление привело к росту импорта, тот, в свою очередь — к отрицательному сальдо торгового и платежного баланса, дополнительному давлению на гривню. Мы стали потреблять значительно больше, чем могли себе это позволить. Не думали об инвестициях, забыли законы развития экономики, а когда во втором полугодии 2007-го в мире начался кризис, не восприняли это всерьез. Совершенно напрасно, ведь Украина слишком интегрирована в мировую экономику — 60% ВВП достигалось за счет экспорта. Важно было помнить, что в нашей продукции была довольно небольшая доля добавленной стоимости, поэтому такие товары весьма уязвимы. Но ведь диверсификацией никто не занимался. Поэтому, когда страну охватил кризис, мы почувствовали это в полной мере.

Сначала Украина ощутила кризис со стороны банков, когда начались скачки курса и был введен запрет на досрочный возврат депозитов. Однако существует мнение, что это стало результатом кризиса в промышленности, который не был заметен обществу. А банковская система тогда была вполне стабильной. Действительно ли это так?

— Нет. Бедой банковской системы Украины была ее слабость и отсутствие консолидации. 180 финучреждений с незначительным капиталом — это роскошь для такой слабой экономики, как украинская. Не берусь определять, сколько банков должно быть, но их капитал обязан быть значительно больше. Если посмотреть на темпы роста банков первой десятки — они были впечатляющими для Украины, но если сравнить качественные характеристики — мы значительно проигрывали конкурентам в соседних странах. Даже среди банков первой десятки иногда размер уставного капитала слишком мал. Это стало ощутимо осенью, когда кризисные явления начались именно в крупных финструктурах.

Вы говорили о том, что Украина пострадала от сверхпотребления. Многие считают, что НБУ должен был остановить банки, которые слишком увлеклись именно потребительским кредитованием. Почему банкиры, понимая вероятные последствия собственных действий, кредитовали главным образом население, а не промышленность?

— Когда правительство официально задекларировало, что будет постоянно увеличивать среднюю заработную плату, да еще привяжет ее к производительности труда, тогда банки поняли, что очень выгодно наращивать именно потребительское кредитование. Иностранные финучреждения, которые пришли в Украину, также занимались преимущественно потребительским кредитованием и ипотекой. Если бы отечественные банки не начали наращивать свой потребительско-кредитный портфель, они остались бы в стороне от этих прибылей. Кроме того, если бы корпоративный сектор был реформирован и не имел проблем с возвратом средств, его тоже охотно кредитовали бы. Но это было опасно. Вообще обязывать кредитовать тот или иной сектор не стоит — надо показать, что эти средства вернутся, что предприятия конкуренто- и кредитоспособны.

Самая большая ошибка властей — разрешение кредитования в иностранной валюте. Украина — независимое государство со своей денежной единицей, и все банковские операции могут осуществляться в национальной валюте. Нет другой страны, где инвалюты находятся в таком свободном обращении и так пренебрежительно относятся к национальному дензнаку. Государство обязано защищать свою денежную единицу, а те, кто одалживает в иностранных валютах, должны защищаться от валютных рисков своими силами.

То есть банки лишь предоставляют валютные кредиты, а все риски возложены на клиентов?

— И с началом кризиса они не могут вернуть банкам деньги. Это тоже риск. Надо помнить о цикличности развития экономики, о том, что кризисы периодически повторяются, что надо быть готовым к новым вызовам на любом уровне — и государства, и корпораций, и населения. Совокупное количество экономических знаний в Украине еще недостаточно, поэтому многие позволяют втягивать себя в различные рискованные акции, надеясь на то, что кризис начнется позже и они еще успеют заработать. Как-то я был свидетелем дискуссии, в которой член правительства доказывал профессору, что это совершенно нормально, когда рост заработной платы опережает рост производительности труда. Я был шокирован. В угоду популизму изменяются экономические критерии! Главная беда Украины в том, что с 2005 года власти были полностью легитимными только несколько месяцев. То парламент распустили, то Кабмин был и. о. — правительство не могло сосредоточиться на своих обязанностях, на учете внешних и внутренних факторов и подготовке экономики к вызовам. Мы ускоряли этот кризис. Надо было задуматься хотя бы тогда, когда темпы роста импорта опередили темпы роста экспорта.

Сейчас НБУ, выдавая кредиты рефинансирования банкам, занимается перекачкой внешнего корпоративного долга во внутренний, увеличивая таким образом государственный внешний долг. Некоторые экономисты считают: если государственный долг будет расти такими же темпами — дефолт неизбежен. Дескать, проще дать обанкротиться некоторым финучреждениям. Вы как считаете?

— Возможно. Я не исключаю банкротств финструктур, но это не может быть лозунгом, целью, которую надо достичь. Если окажется, что банкротство самый эффективный метод, пусть так и будет, но это должен быть взвешенный шаг, в Фонде гарантирования вкладов должно быть достаточно денег. Пока такие заявления только побуждают граждан забирать деньги из банков. По официальным данным, с начала кризиса со счетов сняли 80 млрд грн — их конвертировали в доллары, держат дома или в банковских хранилищах. Если мы сейчас начнем говорить, что надо банкротить финорганизации, эти деньги никогда не вернутся. А банковская система обязана быть ликвидной, осуществлять платежи. Банки не должны быть омертвевшим телом в финансовой системе.

Как вернуть доверие населения к банкам, если они сейчас часто не возвращают деньги даже тогда, когда срок депозита заканчивается? В таких условиях вполне естественно, что люди стараются держать свои сбережения подальше от финструктур.

— В первую очередь надо вернуть доверие к правительству, ко всем властным институтам и участникам рынка. При глобальном разочаровании граждан во всем и во всех они не будут верить и банкам. Но и руководители финучреждений должны бороться за доверие: сокращать свои расходы, искать возможности реструктуризации кредитов, возвращать депозиты своевременно. Для воссоздания экономики деньги должны пойти в нее через банковскую систему. Надо возродить доверие к национальной валюте, ведь стоимость гривни — это демонстрация прочности системы.

Как это сделать?

— Инфляция должна определяться однозначной цифрой. Предприятия обязаны работать, а зарплаты своевременно выплачиваться. Необходимо прекратить взаимные обвинения, власти должны заниматься преодолением кризиса, возобновлением сотрудничества с МВФ, Всемирным банком, ЕБРР — у них мы можем получить длинные и дешевые ресурсы. Мы должны дать экономике деньги неэмиссионного характера, это увеличит предложение твердой валюты. Дефицит бюджета должен быть таким, чтобы мы могли его обслужить неэмиссионным путем. Чрезмерная эмиссия денег приводит к обеднению граждан и затяжному экономическому спаду. Минфин и Минэкономики должны сотрудничать, а не конкурировать. НБУ и правительство обязаны сообща работать, а не искать виноватых. Вообще ответственность за кризис должны нести все: и граждане, и власть. Мы ищем простого ответа и хотим найти одного виновника, но почему-то не понимаем, что сами влияем на развитие ситуации хотя бы тогда, когда голосуем. Но больше всего мне непонятно, почему олигархи, которые фактически финансируют власть, не могут заставить партии сесть и договориться. Они намного больше выгоды получат, если Украина будет стабильной и сильной, чем от того, что их партия получит власть и они смогут бесплатно что-то приватизировать.