| Национальный вопрос. Только общая национальная идея позволит украинцам выжить в XXI веке |
| 21.11.2008 19:07 |
|
Современная ситуация В Украине не может полностью отсутствовать идеология и национальная идея. Все-таки существует государство с определенным общественным устройством, Конституция, история. Улицы наших городов названы в честь национальных героев и просто уважаемых людей. Есть вроде бы на кого равняться и за что при случае умереть. Проблема в другом: большинство украинцев не принимают близко к сердцу идеологию, воплощенную в законах и государственном устройстве. А к Конституции даже отечественные политики и чиновники самого высокого ранга привыкли относиться как к филькиной грамоте. Современная политическая система, демократия, ради которой в свое время было пролито столько крови в Европе, попала к нам по случаю и была взята на вооружение не потому, что о ней мечтали народные массы, а в силу обстоятельств. Мало кто из украинцев повторит вслед за Вольтером: «Я не согласен ни с одним словом, которые вы говорите, но готов умереть за ваше право это говорить». С Монтескье еще сложнее — его теорию разделения властей ежедневно опровергают на практике тысячи простых украинских коррупционеров. Авторами нашей демократии являются не философы, революционеры, политики и какие-нибудь суфражистки, а счастливые обладатели грантов, переводившие в начале — средине 1990-х американское и европейское законодательство на украинский язык. В результате демократия для украинского общества как штаны для дикаря — он их носит, но зачем они нужны, до конца не понимает. Это же касается таких аксессуаров демократии, как гражданское общество или свободные рынки. У нас их нередко используют в качестве красивых оборотов речи, не вдумываясь в смысл.
Есть еще религия. На первый взгляд украинцы очень набожны, они охотно отмечают Пасху, Рождество, день сказочного святого Валентина, навещают могилы родственников на гробки (поминальная неделя) и считают себя православными. Однако, по данным исследовательского Центра им. Разумкова, хотя 90% соотечественников и называют себя верующими, регулярно посещают церковь лишь 1,7% населения, то есть мы живем в атеистических джунглях. Природа, как известно, не терпит пустоты. Духовный вакуум заполняется приземленными ценностями, сувенирным разнообразием экзотических духовных практик, гороскопами и, конечно же, стремлением к благополучию. Вместо святых, мучеников, поэтов и рыцарей в качестве идеалов и примеров для подражания — картинка простого человеческого счастья в телерекламе: женщина кушает йогурт, дети любят майонез, а мужчина доволен и уверен в себе, потому что принял таблетку от импотенции. Массовой религией современности можно смело считать потребление во всех своих проявлениях — от культа успеха до банального жлобства. И это не просто аллегория. По мнению профессора религиоведения Людмилы Филиппович, у культа потребления есть все составляющие религии: представления об идеале, концепции, практики и даже ритуальные действия — шопинг (см. Контракты, № 45 от 10.11.2008, стр. 52). Жертвы общества потребления живут среди громких имен, начертанных на камнях и табличках, как аборигены острова Пасхи среди загадочных столбов. При этом аборигены бегают в штанах и вообще похожи на вполне цивилизованных людей. В этом есть свои плюсы. Дело в том, что историческая память украинцев не атрофирована полностью, а как бы вынесена на периферию массового сознания, заархивирована в нем. В этом архиве хранятся все противоречия и катастрофы XX века: раны не залечены, обиды не прощены. И жители Западной Украины не всегда понимают граждан Восточной не только потому, что говорят на разных языках, — общество потребления позволяет сгладить острые углы. Поэтому политикам пока не удавалось раздуть небольшую гражданскую войну. Даже такие эпохальные события, как церковные расколы, у нас обретают масштаб мелких внутрикорпоративных конфликтов. В Украине тлеет как минимум две национальных идеи, и в переломные моменты истории они могут ожить. Опыт Майдана показывает, что произойти это может за одну ночь. Слово патриарха или митрополита, обращенное к нации в критической ситуации, способно превратить миллионы формальных верующих в неформальных. Попытки разбудить эти силы в рамках какой-нибудь мирной программы национального возрождения выливаются, как правило, в концерты бандуристов, собирающих два десятка почитательниц из числа учительниц украинского языка и литературы. Тем не менее идеи живы и опасны. Живые идеи То, что благоговейное отношение к вышиванке может быть проявлением национальной идеи, мне объяснили в прокуратуре. Дело было так. Три года назад в Контрактах было опубликовано несколько статей, посвященных рынку труда вообще и трудовой миграции в частности. На обложке был изображен молодой человек в вышиванке, а сверху заголовок «Не все дома». Заголовок придумал я (давая понять, что дома, то есть в Украине, остались далеко не все — многие уехали на заработки в Италию, Португалию, Россию и куда там еще), а парня в вышиванке придумал и изобразил наш арт-директор. Один из постоянных читателей счел, что мы посягнули на его национальное достоинство, и пожаловался в прокуратуру. В результате мы писали пояснительные записки и уверяли девушку-следователя, что нас просто неправильно поняли. Так я на практике убедился, что национальная идея, слава Богу, жива. Заведующий отделом стратегических коммуникаций Национального института стратегических исследований Максим Розумный полагает, что украинцы лелеют две основных мечты. Первая — украинская Украина, государство, построенное на культурной традиции, в основе которой народнические идеи и фольклористика. Эта традиция берет свое начало со времен Тараса Шевченко и Кирилло-Мефодиевского братства, находит отражение в творчестве Ивана Франко и Леси Украинки, окропляется кровью в XX веке. По мнению эксперта, эта идеология «встроена в европейскую политическую и культурную архитектуру, концептуально завершена и даже закостенела». Стержнем этой традиции был шевченковский «Заповіт»: «Поховайте та вставайте, кайдани порвіте…». После геополитической катастрофы, постигшей СССР, цепи пали, и завещание поэта несколько утратило свою актуальность. Некоторым патриотам так и не удалось покинуть катакомбы духа: они до сих пор шарахаются от призраков коммунизма и «объятий старшего брата». И это понятно: синдром осажденной крепости со времен средневековья был лучшим способом напугать и сплотить горожан.
Нас не должно смущать небольшое число национально сознательных граждан, читающих перед сном «Кобзар» и знающих, как правильно расставить ударения в фамилии композитора и драматурга Семена Гулака-Артемовского. Достаточно того, что эту версию национальной идеи спонсирует государство, финансируя обучение детей игре на бандуре. Кроме того, этнический патриотизм вполне жизнеспособная идеология не только в Украине, — это, так сказать, мировой тренд. В последние десятилетия и в Европе, и в России наблюдается рост националистических настроений. Не исключено, что это своеобразный подсознательный протест против глобализации: люди, чувствуя, что они всецело зависят от глобальных процессов, таким образом пытаются отстоять право быть хозяевами на своей земле. Вторая украинская мечта, по версии Максима Розумного, внятно не очерчена, но также имеет свою традицию и предысторию. Она связана с Донецко-Криворожской республикой периода Гражданской войны и Советской Украиной. В ее основе — братство славянских народов, православие, боевая слава, трудовая шахтерская героика и т. д. Этот вариант национальной идеи тоже окроплен кровью. По мнению эксперта, его носители стремятся жить «на евразийском культурном континенте». С некоторыми натяжками к «евразийскому идеологическому вектору» можно отнести современных ностальгирующих коммунистов (ну не подозревать же их в вынашивании планов новой социальной революции), убежденных сторонников нынешней официальной оппозиции, пророссийски настроенных общественников и часть прихожан УПЦ МП. Им также присущ синдром осажденной крепости — вокруг националисты, а над головой вот-вот появятся бомбардировщики НАТО. На первый взгляд и там не так уж много активистов, но зато у них надежный тыл. Во-первых, эту идеологию представляет вторая по величине политическая сила. Во-вторых, данные настроения могут быть поддержаны соседним государством. Кстати, в России идеи евразийства активно развиваются. Современный российский философ Александр Дугин, лидер общественной организации «Международное Евразийское Движение» популяризирует собственную философско-историческую доктрину. В ее основе формула времен Ивана Грозного: Москва — Третий Рим, оба Рима пали, Четвертому не бывать. После того как турки покорили Византию, Московское царство осталось единственной мощной православной державой, которая была окружена иноверцами. Поэтому, по мнению Дугина, русским присуща мессианская роль. Согласно его версии, современным традиционным обществам угрожает антихрист в лице США, противостоять которому способен только народ-богоносец. Россия должна стать империей, которая объединит Евразию. Все это было бы смешно, если бы не некоторые обстоятельства. Во-первых, Дугин среди соотечественников воспринимается как психически здоровый человек. Во-вторых, среди его приверженцев немало высокопоставленных чиновников и политических деятелей. Периодически в российских СМИ его называют негласным идеологом такой мощной силы, как партия «Единая Россия». И тому есть причины. Дугин постоянно дает пресс-конференции, комментирует действия властей и сам ведет теле- и радиопередачи. В недавнем прошлом он был советником председателя Государственной Думы РФ. В так называемый высший совет «Евразийского Движения» входят весьма уважаемые люди, в частности, вице-спикер Совета Федерации РФ Александр Торшин, помощник президента РФ Асламбек Аслаханов, министр культуры республики Саха Андрей Борисов, президент Южной Осетии Джабейы фырт Эдуард Кокойты. Есть среди них и известные украинцы — Дмитрий Корчинский и Наталия Витренко. Словом, перспективы у двух основных украинских национальных идей радужные. Проблема в другом: они не выполняют основной своей функции, не объединяют нацию, а разобщают ее. Между ними водораздел, о который в свое время разбились даже интернациональные по своей сути учения — православие (церковные расколы начала и конца XX века) и левые течения (УПА, например, согласно своим уставным документам, была рабоче-крестьянской армией). Причем антагонизм и борьба между собой двух национальных идей одновременно являются и способом их существования — это украинские инь и ян. Уничтожь одну — зачахнет другая. Теоретически между ними можно было бы найти точки соприкосновения. В конце концов, если в свое время памятники Тарасу Шевченко и Лесе Украинке помогали строить коммунизм, так почему бы теперь каменному Стаханову не потрудиться на благо независимой Украины. Живой классик украинской поэзии Дмитрий Павлычко всю свою молодость писал красивые украинские вирши во славу Советской Родины, так почему бы какому-нибудь современному русскоязычному киносценаристу не написать нечто проукраинское. Правда, в этом случае необходимо как минимум признать право русскоязычного киносценариста на существование в украинском культурном пространстве. Кстати, примирение и синтез мировоззрений невозможны без «инкорпорирования» культуры русскоязычного населения в единую государствообразующую идеологию. Подобные нюансы в свое время хорошо понимал Владимир Ленин, поэтому большевикам и удалось поставить себе на службу творческую интеллигенцию советских республик. Но Ленин мыслил на десятилетия вперед, а масштаб мышления современных политиков соответствует четырехлетним отрезкам — от выборов до выборов. И в этой ситуации единство и борьба противоположных идей — питательная среда для них. Периодически запуская свои пальцы в раны впавшего в духовную прострацию электората, им иногда удается вызвать его судорожные конвульсии. Можно, например, подразнить народ непризнанием голодомора, напугать перспективой присоединения к России или вступлением в НАТО. Беспроигрышный хит — в очередной раз поднять языковой вопрос. Население отреагировало, проявило активность — политики получили голоса, подтвердили или утратили свой статус-кво. Жизнь продолжается. Общество потребления со временем залечит раны, обиды на время забудутся — до следующей предвыборной кампании. У этой идиллической картины есть большой изъян: данная ситуация представляет собой угрозу национальной безопасности — находясь в постоянной борьбе, идеи разрушают нацию. Мертвые идеи Было бы несправедливо не упомянуть о десятках украинских национальных идей, представленных в уставах карликовых партий. В их основе, как правило, развитие промышленности, экономический рост, культивирование среднего класса, поддержка предпринимательства, социальная гармония и бережное отношение к природе. Казалось бы, вот он — простой выход из идеологической западни: сплошная гармония и благополучие. И никаких противоречий. Но дело в том, что национальная идея это не только и не столько стремление жить хорошо, сколько любовь к Родине. А любовь, основанная на благополучии, это не любовь. С некоторыми натяжками возможен, конечно, семейный союз, но, во-первых, это не по-христиански. По-христиански: «В горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит нас». Во-вторых, сколько бы не камлали политики об экономическом прорыве, рост уровня жизни в последние годы был обратно пропорционален вмешательству государства в экономику. В итоге от идеологии благополучия остается пустота. Еще одна идеологическая конструкция — евроинтеграция. И, стоит признать, что теоретически она имела все шансы стать не только государственной идеологией, но и могла бы в какой-то мере преодолеть «единство и борьбу противоположностей», оказаться своего рода украинским идейным синтезисом. Несмотря на то что евроинтеграция — производная этнического патриотизма, в круг ее сторонников могли бы попасть не только ура-патриоты, но и все те, для кого Европа — это глянцевая картинка: евроремонт и прочие блага высокой бытовой культуры. Кроме того, евроинтеграция — многоуровневый процесс, охватывающий все общество: на высшем уровне — внешняя политика, на среднем — следование европейским стандартам (например, в бизнес-среде), на бытовом — чистые унитазы. Ну могут ли быть убежденные идейные противники у чистых унитазов? Идеология чистой сантехники и эскалаторов для инвалидов не требует от своих неофитов предать память предков, независимо от того, какой именно культурный код содержится в подсознании конкретного индивида. Таким образом цивилизационный выбор мог осуществиться красиво и безболезненно. К тому же евроинтеграция — это еще и экономический нацпроект. И это тоже мощный интегрирующий фактор, хотя и не такой безболезненный, как может показаться — неизвестно, какими могли бы быть последствия, скажем, закрытия АЭС согласно требованиям Евросоюза. Но до нацпроекта дело не дошло — Европа недвусмысленно дала понять, что мы ей не нужны. Основным лоббистом Украины в ЕС является не Париж и Брюссель, а Вашингтон. А Евросоюз, не желающий проблем с Россией, готов принять в свои ряды даже исламскую Турцию, но не христианскую Украину. Мы годами пребываем в роли нищего, которому никто не подает из принципа. И в этой ситуации исповедовать евроинтеграцию в качестве идеологии разрушительно для психики. Окончательно добили эту идею спекуляции на тему НАТО (для евразийцев Альянс тоже ассоциируется с антихристом). Периодически на круглых столах с участием предпринимателей и общественников обсуждается идея конкурентного общества, но ей чего-то не хватает. Не верится, что среднестатистический украинец готов жить и умереть (а национальная идея — это то, за что нестыдно умереть) ради принципов конкурентности. Ее адептам имело бы смысл обсудить этот вопрос с представителями народных масс, скажем, с рабочими, пьющими после трудового дня пиво у станции метро. Реакция может оказаться неожиданной. В любом случае простые люди будут по-своему правы. Несмотря на то что рациональное зерно в этом подходе есть, идеальным выстроенное на таких принципах общество назвать сложно. Можно представить себе ситуацию, в которой муж и жена конкурируют за право съесть на обед котлету (предположим, она одна, а едоков двое), но сложно назвать такую семью образцовой. Кому все это надо Обязательно ли современному государству вообще и Украине в частности иметь национальную идею? Необязательно, но крайне желательно. В мире немало стран, в которых нет четко очерченной доминирующей идеологии. Государство без идеологии — все равно что организм с очень ослабленным иммунитетом: как долго он протянет, зависит не от него, а от особенностей внешней среды. А внешняя среда у нашей страны, мягко говоря, не идеальна, как, впрочем, и внутренняя. Основную угрозу национальной безопасности в условиях отсутствия идеологического стержня представляет собой власть. Те, кто ни во что не верят и не придерживаются никаких принципов, являются потенциальными преступниками. Будучи при власти, они становятся уже не потенциальными, а реальными врагами народа. Люди, не имеющие ничего, что их объединяло бы, не могут договориться. Новейшая история Украины — яркий тому пример: за последние три года государство умудрялось месяцами жить без парламента и правительства, в стране до сих пор отсутствует единый центр принятия решений. Внешняя среда тоже недружелюбна. Румыния претендует на остров Змеиный и раздает румынские паспорта жителям западных областей. Россия предоставляет свое гражданство крымчанам. Еще одна злая внешняя стихия — мировой экономический кризис. Есть угрозы не столь очевидные, но не менее серьезные. Современное мировое сообщество, в котором мы живем и в которое стремимся все глубже интегрироваться, тоже не совсем здорово. Причем в прямом, медицинском смысле. По мнению известного российского психиатра Андрея Курпатова, 20% населения стран так называемого золотого миллиарда страдают депрессией. В России, по его же словам, картина еще страшнее. На последнем Давосском форуме было признано, что выделяемые на борьбу с депрессией ассигнования недостаточны. И это притом что более половины изобретаемых в мире лекарственных средств — психотропные препараты (как правило, антидепрессанты). Депрессия влечет за собой рост наркомании, алкоголизма и самоубийств.
Феномен европейской хандры философы начала и середины XX века назвали экзистенциальным вакуумом, проще говоря, потерей смысла жизни. Не спасают так называемые общечеловеческие ценности человеческую психику. Кстати, совершенно непонятно, что эти ценности означают. На первый взгляд, это те же христианские ценности, только еще более гуманные и усовершенствованные. Но при более детальном рассмотрении выясняется, что они не только не христианские, но и антихристианские. Например, с точки зрения христианства, педерастия — это грех, а с точки зрения общечеловеческих ценностей — полноправная часть сексуальной культуры. Для христиан убийство — грех, а вот в условиях доминирования общечеловеческих ценностей оно в определенных формах разрешено и поставлено на поток (аборты). Еще одно социально-демографическое явление, роднящее нас с европейцами, — снижение рождаемости. В общем, белые люди вымирают, хотя и научились это делать с комфортом. Но и эта последняя радость может оказаться иллюзией. Известный американский философ и социолог Иммануил Валлерстайн не исключает, что нынешний мировой экономический кризис может стать последним ударом по современной мир-системе (термин Валлерстайна). Иными словами, США и Евросоюз превратятся в страны третьего мира. Правильная национальная идея хотя и не панацея, но иногда помогает. Чтобы это понять, достаточно перечислить некоторые ее функции. Основная из них — консолидация нации. По крайней мере, это спасает народ от саморазрушения и способно мобилизовать его в критической ситуации. Еще одна функция — смыслообразующая и целеполагающая. То есть национальная идея превращается в государственную стратегию, а заодно дает возможность своим гражданам ответить на вопрос: «Кто я?» (самоидентификация). Не последнюю роль играет функция репутационная. В экономической сфере это выражается в том, что, по мнению специалистов Reputation Capital, официального представительства института репутации в Украине, репутация национальных компаний и брендов не может быть выше репутации страны, а это напрямую отражается на капитализации предприятий. Следующая функция — психотерапевтическая: «Не корите меня за ухарство, не стыдите разбитым лицом, я хотел бы венчаться на царство или просто ходить под венцом» (Борис Гребенщиков). Время идет Если в ближайшие годы Украина не выработает общей национальной идеи, ее судьба продолжит зависеть от воли мировых геополитических игроков. Скорее всего, она будет играть роль полузаброшенного санитарного кордона между Европой и Азией. И это обидно и как-то безответственно. В конце концов, здесь будут жить наши дети. Кроме того, от Украины зависит не только ее судьба, но и судьба славянского мира (а это не только украинцы, россияне и белорусы, но еще и, например, сербы и черногорцы), судьба вселенского православия. Украина — великая страна, потенциально способная стать центром славянского и православного мира. Ее роль в мировой истории предопределена Богом — Украина находится на стыке трех цивилизаций (европейской, евразийской и исламской). И если украинцы смогут найти общий язык между собой, разрешить все противоречия XX века, значит, удастся обрести общий язык трем цивилизациям. Украина спасет мир. Работа предстоит огромная, но время пока есть. Во-первых, роль национальной идеи временно выполняет Евро-2012. По крайней мере, этот проект обладает основными признаками национальной идеи. Он вызывает чувство гордости у всех украинцев, независимо от их «культурного кода», можно даже сказать, что он консолидирует нацию. Этот проект ради решения текущих практических задач заставляет объединяться представителей разобщенной элиты. Он благотворно влияет на инвестиционную привлекательность страны, ее репутацию. Во-вторых, внешние и внутренние угрозы не так сильны, как это может показаться обитателям осажденной крепости. Конечно, украинцы слишком хорошо помнят недоразумение вокруг острова Тузла и российско-грузинский конфликт в Южной Осетии. Но дело в том, что РФ в этом конфликте поставила на карту слишком многое, чтобы в ближайшие годы ввязываться в очередной конфликт. Ей выгодно выдержать паузу, дать возможность мировому сообществу свыкнуться с мыслью о том, что Россия — нормальный геополитический игрок (хотя и склонный к агрессии), контролирующий территорию постсоветского пространства. Основная задача нашего соседа сегодня — не вылететь из G8 и провести Олимпиаду-2014. Это значит, что никаких резких движений, независимо от того, кто будет у власти в Кремле, в ближайшие 6 лет со стороны РФ предприниматься не будет. Благоприятный прогноз: у нашей страны есть 5–6 лет — время на то, чтобы примирить украинцев между собой. Конечно, примиряться имеет смысл во имя общего дела (например, ради некоего экономического проекта, стройки века). Но и само по себе примирение имеет глубокий, идеологический, сакральный смысл: «Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими» (Мф. 5:9).
Было сказано
— Национальная идея — наивысший государственный приоритет на определенном этапе развития страны и общества, не этнично-национальная, а социально-политическая идея. В Украине ее нет. В начале 1990-х мы боролись за независимость Украины, и это стало нашей национальной идеей. Но когда независимая Украина состоялась и никто не посягал на ее суверенитет, надо было сформулировать новую идею. К сожалению, этого не произошло, и мы сейчас вплотную приблизились к руине, подобно той, что образовалась после Богдана Хмельницкого. Проблемы оттого, что у нас нет устойчивой традиции построения государства. В нашем генотипе отсутствует то отношение к государству, которое есть у наших соседей — стран с глубокой историей, не сформирована политическая культура. Национальная идея должна быть близка всему обществу. Если бы в основу развития мы заложили идею создания богатой и процветающей Украины, то в конце концов пришли бы к тому согласию, которого нам так не хватает. Проблемы, раздирающие сегодня общество, — проблемы церкви, языка, патриотизма, отпадут сами собой. Мы же все еще ищем виноватых, проклинаем друг друга, справляем бесконечные поминки по прошлому. То, что должно было стать достоянием историков, остается активной парадигмой нынешних политиков. Мы оплакиваем жертв Голодомора 1930-х и совсем бесчувственны к тем, которых несем на марше суверенной Украины. У политической элиты нет концепции развития государства, и в этом наша трагедия.
— Я не знаю, что такое национальная идея, и вообще отношусь к такому понятию весьма скептически. Есть лозунги, политические программы, которые могут быть удачными или неудачными, однако национальной идеи не существует, это красивая метафора. Поскольку нация вырастает не из идеи, а из опыта ежедневного общения, ее сплачивает огромное количество целей и ценностей. Наибольшие из них для украинцев — чувства собственной безопасности и индентичности. Нация формируется не только идейно, но и своими успехами. Исследования подтвердили, что большинство жителей Южной и Восточной Украины приняли тризуб и флаг как свои после победы Оксаны Баюл на Олимпийских играх. Победа Кличко или украинской сборной по футболу — это сильный субститут национальной идеи или национальной Родины. Поэтому очень важно, чтобы название страны было связано с успехом. Например, у Швейцарии есть свои составляющие формулы успеха: швейцарский сыр, швейцарские часы или швейцарский банк. У нашей страны должны быть свои национальные достижения. Мы люди и не можем жить без каких-то путеводных нитей, вот здесь и начинаются разговоры о национальной идее. Но, на мой взгляд, речь должна идти о формировании лозунгов: давайте создадим украинский средний класс, перестанем жить бедно. У поляков есть очень красивая формула: ничего о нас без нас. Попытки же искать национальную идею — это маскировка своих неудач, безответственности и некомпетентности.
— Национальная идея — стержень, который оформляет нацию. Без идеи нет государства. Почему тогда Украине отказывают в ее существовании? Национальная идея Украины — процветание национального большинства, общности, которая Господом Богом создана на этой территории. Это аксиома, не требующая доказательств. Идея зарождалась тысячелетия назад, когда не было Украины как этнического обозначения. Она собственно и передается в генах, в истории, а воплощается в культуре, которая зиждется на духовной, аграрной и военной составляющих. Лучшими аграриями в конце XIX — начале XX века считались украинцы. И нам теперь говорят, что у нас нет национальной идеи? Вы что-то перекручиваете, господа! А военная составляющая? Казаки помогали воевать всей Европе до самого Ла-Манша. Повстанческое движение, которое привело к появлению Украинского государства под предводительством Богдана Хмельницкого, никогда не исчезало. Украинская повстанческая армия — единственная сила в Европе, продолжавшая бороться за свободу и противостоявшая фашизму и коммунизму, в то время как Европа окончила воевать и погрязла в своем либерализме. Нет национальной идеи? Да с таким же успехом можно сказать, что нет УПА. А духовная составляющая? Тарас Шевченко — духовный великан, словом создавший украинскую идею, когда язык выполнял задачи и суда, и морали, и границ — все функции государственности. Культура не делится на фрагменты, она вся во мне так же, как и национальная идея.
— Невозможно объединить и сконцентрировать всю многогранность национального бытия в какой-то одной обобщенной идее. Поэтому дискуссии на тему национальной идеи представляются мне слишком схоластическими и бесплодными. Само понятие происходит, кажется, из России. В любом случае мне ничего не приходилось слышать ни об американской национальной идее, ни о французской, британской, немецкой или японской. И множество раз — о русской национальной идее. Однако вполне возможно, что я недостаточно разбираюсь в этом предмете. Тем не менее существуют безусловные задачи, не справившись с которыми Украина рискует всегда и во всем проигрывать и быть обреченной на аутсайдерство. Среди них есть тактические и стратегические, и их очень много — чуть ли не в каждой сфере общественного бытия. При этом очень сложно разграничить, какие из них весомее и неотложнее. Например, что важнее: реанимировать доверие нации к государству со всеми его органами или объединить страну на основе единого геокультурного выбора? Добиваться вступления страны в НАТО или реформировать ее медицинскую отрасль? В отличие от слишком абстрактной национальной идеи эти и другие задачи вполне конкретны. Их и необходимо все время формулировать и, что не менее важно, постепенно выполнять.
— Я вообще не считаю, что у нации должна быть только одна национальная идея. Так было в 1930-е в Германии и еще совсем недавно в России, и все помнят, чем это закончилось. Когда у нации есть одна идея, народ становится одержимым ею и на самом деле это означает только тоталитаризм. У нации должно быть много идей, только тогда она может полноценно существовать. Но эти ориентиры развития я не называл бы идеями, скорее это парадигмы развития. В начале 1990-х мы строили независимую Украину, сейчас — демократическую. Это не национальная идея, это главное направление, по которому должна идти страна, оно меняется и корректируется, в то время как национальная идея всегда служит правящему классу для подчинения остальных людей. Слава Богу, в Украине такой идеи нет. Общество еще остается демократическим, поэтому не поддерживает призывы вождей. Нынешний правящий класс хочет сделать национальной идеей патриотизм, но еще Марк Твен говорил, что «патриотизм — это последнее прибежище негодяев». Если людям надо удержаться при власти, они прибегают к патриотизму: мы будем вас грабить, но вы не должны против нас восставать, потому что мы патриоты. Для того чтобы Украина адекватно развивалась, необходимо разнообразие идей, основой которого будет многопартийность. Социалисты, коммунисты, либералы, христиане, язычники и остальные — пока никто не будет их отождествлять, до тех пор будет существовать демократическое государство.
— Укоры по поводу невозможности найти национальную идею, звучащие со всех сторон на протяжении 17 лет, считаю абсолютно искусственными. Лично для меня единственная национальная идея, которая вообще может существовать в Украине, заключается всего лишь в двух словах: «Я украинец». Человек либо осознает себя украинцем, либо нет — третьего не дано, это уже от лукавого. Сейчас часто можно услышать призывы, якобы сначала Украина должна стать состоятельной и духовной и только потом политикам и философам следует думать о национальной идее. Значит, при определенных обстоятельствах можно быть украинцем, а при других — нет. Но так не бывает. Национальная идея — это осознание себя представителем отдельной национальной группы, определенного народа. Этот вопрос решает не власть, а каждый сам для себя. Ведь заставить ощущать свою причастность к чему-либо нереально, можно лишь показать на собственном примере. Я, например, давно определился, что украинец и должен знать украинский язык. Меня никто к этому не принуждал, я все понял сам, равно как и многие мои знакомые. Некоторые люди ленятся или просто не хотят этого делать.
— Национальная идея является основой создания государства. Без нее ни одна страна не может продвигаться вперед. Она учитывает все: как мы едим и спим, ради чего живем. В Украине это идея полного господства украинской власти на украинской земле, которая предусматривает гармоничное сочетание трех справедливостей: социальной, исторической и национальной. Под исторической справедливостью я подразумеваю то, что украинская история должна трактоваться не сквозь призму кремлевского видения, не как элемент истории СССР, а так, как это на самом деле происходило. Должен быть осужден коммунистический режим, запрещена коммунистическая идеология, уничтожившая более 20 млн украинцев. Историю государства должны учить по одинаковым учебникам, иначе нашим детям трудно будет договориться, когда придет время вместе строить государство. Историческая справедливость означает, что нам не должны диктовать, как жить. Необходимо добиться национальной и социальной справедливости, ибо нечестно, когда олигархи держат в своих руках 95% материальных богатств Украины, когда в парламенте отстаивают интересы, далекие от национальных, а многие наши соотечественники вынуждены ехать на заработки на край света. Национальная идея возможна лишь при условии наличия консолидированного представления о ней. Однако сейчас у каждого политика свое мнение по этому поводу. Даже лидер коммунистов Петр Симоненко, не признающий украинскую нацию, рассуждает на тему национальной идеи.
— Для себя я определяю национальную идею как знание — об истории своей страны, своего народа, своих героев. Сейчас у нас нет национальной идеи, но это вполне естественно. У нас и государства не было. С точки зрения истории космоса 17 лет, которые исполнились Украине, — это только миг. У стран, которые сегодня якобы добились порядка, не 17 лет за плечами. Например, Китаю на это понадобилось 5 тысячелетий; Россия, которая только начала строить национальную идею, шла к этому веками. Украина как государство существует совсем недолго, чтобы можно было говорить о сформировавшейся идее. Мы сейчас наблюдаем процесс ее рождения, к которому должны присоединиться. Я считаю, что национальная идея у государства может быть только одна: порядок в стране. Украинцы всегда считались хорошими хозяевами, поэтому им эта идея очень близка. Сделать так, чтобы Украина выглядела как зажиточный сельский двор или зажиточная семья, — это и должно быть национальной идеей. Идеологически ее реализация базируется на уважении к родной земле. Большинство людей — украинцев по паспорту, но не по менталитету — ничего не знают о крае, в котором живут. И что самое обидное — даже не пытаются узнать, а это уже проблема самоидентификации и самодостаточности. Но если ты живешь на этой земле, должен ценить ее, любить и делать все от тебя зависящее для этой земли. Если у человека нет такой установки, у него проблемы ментального характера.
— «Национальная идея — это не то, что нация думает о себе во времени, а то, что Бог думает о ней в вечности» (Хосе Ортега-и-Гассет). Проще — это смысл бытия каждого народа, его коллективное «кто я» и «зачем я». Сейчас у нас такая же национальная идея, как и сто, двести, триста, четыреста лет назад. Читайте документы Кирилло-Мефодиевского братства, работы Драгоманова, Антоновича, Липинского, Липы, Шлемкевича — только за последние полтора века размышлений над украинской национальной идеей написано на хорошую библиотеку... И, ради Бога, не слушайте, когда на эту тему что-то плетут наши политические остапы бендеры! Смешно, когда пытаются узнать, какая национальная идея нужна Украине. Это все равно что спросить: «Какой смысл моей жизни необходим мне?» Смысл не выбирают, как платье, а ПОЗНАЮТ. Первая заповедь древних — «познай себя». А с этим в современной Украине дела плохи. Подавляющее большинство нации не знает ни своего исторического, ни культурного наследия, а потому и не совсем понимает, «кто мы» и «зачем мы». Украине сейчас нужна не «идея», высосанная из пальца очередного политического наперсточника, а комплекс радикальных экономических и образовательных реформ с приоритетной ставкой на развитие мозгов, интеллекта — интеллектуализация. Надо, чтобы появился экономически независимый класс, который и отвечает за сохранение смысла во всех сферах национальной жизни. А пока будет «разруха в головах», до тех пор в этих головах будет помещаться только одна «идея» — «обмануть и украсть».
— Вопрос «что такое национальная идея» в какой-то мере смешон, поскольку никто не может ответить на него, но все знают, что национальная идея должна быть, и потому пытаются ее найти. Ученые тоже много размышляют над этим вопросом, но и они не могут дать четкую дефиницию. На мой взгляд, лучше говорить не о национальной идее, а о национальном проекте. Идея — это нечто слишком аморфное для того, чтобы быть указателем для развития страны. Когда речь идет о проекте, сразу видно, что это конкретные вещи, которые действительно могут быть воплощены в жизнь. Для государства можно разработать нечто наподобие стратегии развития компании. Национальный проект должен включать в себя текущие проекты, которые будут приближать страну к определенной в глобальном проекте цели. Украина просто обязана сформулировать свою геополитическую стратегию. Расположение страны между Востоком и Западом уже во многом определяет сущность ее проекта или ту идею, на которой должно строиться ее будущее. Мост между Востоком и Западом — это была историческая роль нашего государства. Однако главное, чтобы Украина была не проезжим двором, а местом, где взаимно обогащаются две культуры.
— Я совершенно не понимаю, что такое национальная идея. Это понятие существует, но вне моего разума. Государству, наверное, не нужно выдумывать национальную идею, поскольку она не является обязательным условием развития страны. Более того, я не уверен, что такая идея есть у каждой страны. Возможно, она есть у Северной Кореи или у какого-то другого экзотического государства. Если мы претендуем на оригинальность, то в таком случае, скорее всего, какая-то национальная идея нам нужна. Но если мы хотим быть похожими на весь цивилизованный мир, то вполне можно обойтись и без нее. Сегодня европейские страны, США и другие развитые государства живут по общим правилам. Мне абсолютно непонятно, зачем противопоставлять себя всем, творя свою национальную идею. Я думаю, Украина в этом плане определилась еще в тот момент, когда задекларировала европейский вектор развития. Поэтому необходимо нашему государству то же самое, что и, например, Европе, — это демократия, свободный рынок. Сейчас, собственно, в Украине нет никакой национальной идеи. У нашей страны много других проблем, которые она не в состоянии решить. Украина сегодня сугубо анархическая страна. Более того, на самом деле ее можно назвать страной весьма условно, поскольку ей не хватает четкой системы управления. То, что у нас называется Конституцией, по-моему, лишь правила, которые можно трактовать как угодно — кому как выгодно. Она написана авторами, которые думали только о себе. Последствия наблюдаем сегодня.
— Без национальной идеи не может нормально существовать ни одно государство. Если провести аналогию, жизнь страны — это дорога, а национальная идея — поводырь, без которого всегда есть риск заблудиться и сбиться с пути. Национальная идея называется национальной потому, что отвечает коренным интересам нации. По-моему, это должен быть комплекс шагов власти, которые учитывали бы интересы всех украинцев, а не только каких-то конкретных групп или объединений, иначе это уже не национальная, а корпоративная идея. Национальная идея для Украины заключается в построении богатой духовной и материальной жизни, которая бы соответствовала всем стандартам развитых стран. Создание такой жизни означает сохранение украинского языка, культуры, традиций, их развитие. В то же время жизнь должна быть безбедной, иначе люди просто не захотят думать о духовности. Богатство позволяет стремиться к совершенству, занимать в международном социуме достойное место, которое отвечает возможностям нации. Идея не формируется в кабинетах, но именно власть должна помочь обществу стать достаточно обеспеченным и принять ее. Сейчас мы видим, что наша страна рискует потерять все надежды на достойную жизнь. Имидж Украины ухудшается, она почти ничего не делает для того, чтобы занимать достойное место среди развитых стран. Пока как в других государствах люди объединяются, чтобы преодолеть кризис, наши политики все время конфронтируют между собой.
— Национальная идея определяет направление развития страны и условия ее дальнейшего существования. Для Украины национальная идея — это утверждение украинства во всех формах его этнической сущности. Она существует независимо от разговоров политиков о ее внедрении и независимо от книг философов о ее развитии. Ведь даже в отсутствие такого государства, как Украина, украинцы были и считали себя украинцами, то есть национальная идея существовала. Это духовное явление, которое всегда в головах людей. Кое-кто думает, что национальная идея сводится исключительно к созданию государства, но я уверен, что она охватывает значительно больше явлений и сфер общественной жизни — как материальной, так и духовной. Все, что служит для утверждения украинства, служит национальной идее. Однако некоторые сугубо украинские черты характера ошибочно приписывают к проявлениям национальной идеи. Например, когда украинские инженеры сконструировали хороший танк, то это акт утверждения украинской национальной идеи, но любовь украинцев к салу и исходя из этого умение хорошо откармливать свиней — это уже украинская черта, которая не связана с национальной идеей. Нельзя всю материальную жизнь и народные обычаи считать актами проявления национальной идеи. В духовной сфере национальная идея выражается через утверждение украинской культуры и языка. Ведь не может нация пользоваться чужой культурой и языком и при этом оставаться нацией.
— Национальная идея — побуждение к самореализации группы людей, объединившихся вокруг определенной культурной традиции ради достижения общей цели. Она неисчезающая и в то же время динамичная. В Украине в силу исторических обстоятельств и современной культурнической экспансии других государств процесс национальной самоидентификации не завершен, что препятствует определению общей цели. Еще со времен татаро-монгольского нашествия украинская нация должна была сопротивляться ассимиляции или даже уничтожению. Постоянное смешивание разных этносов также не способствовало развитию национальной идеи украинцев. Сейчас нация (и национальная идея!) находится в состоянии формирования, видоизменения, то есть она жива и молода. Мне кажется, что необходимо через образование обосновать в массовом сознании нашу культурную традицию. Все зависит от того, как каждый украинец самоотличит себя среди других европейских народов. Процесс уподобления деструктивен, ведь развитие возможно лишь в разнообразии. Решающей становится проблема языка как фактора формирования образа и содержания мышления. Сошлюсь на авторитет классика русской литературы Константина Паустовского: «Человек, равнодушный к родному языку, — дикарь. Он вредоносен по самой своей сути потому, что его безразличие к языку объясняется полнейшим безразличием к прошлому, настоящему и будущему своего народа».
— Национальная идея каждой страны имеет две важные функции: объединять своих жителей и отличать их от представителей других государств. Такой идеей может быть любая идея, основывающаяся на характерных для определенной нации ценностях, которые будет разделять большинство населения. Такая национальная идея необходима государству, потому что оно в большинстве случаев национальное. Существуют определенные исключения, например США, но и в таких странах есть свои идеи, которые отличают их от остальных. Государство без идеи, наверное, сможет некоторое время существовать, но довольно быстро сольется со своими соседями, потерявшись на их фоне. Жители такой страны просто не будут видеть смысла быть вместе и называть себя ее гражданами. Однако ответить на вопрос, какая у нашей страны национальная идея сейчас и какая должна быть, я не могу. Почему-то мне кажется, что ее пока вообще нет. Существуют определенные идеи, объединяющие группы, но такой, которая бы объединила нацию, мы не нашли. Вот в этом и заключается, по-моему, основная проблема Украины — почти никто не знает ответа на вопрос, какой должна быть национальная идея Украины.
— Говоря о национальной идее, следует учитывать, что в каждой стране она обязательно должна быть двух видов. Первый — это глубокая, фундаментальная идея, особенно необходимая нации во время ее формирования. Для нашей страны такой идеей является осознание собственной независимости и демократичности. Именно эта идея — основа идеологии Украины, вокруг которой строится вся политическая и социальная жизнь. Заметьте, ни один из политиков, каких бы взглядов он ни придерживался, никогда не посягал на эту фундаментальную идею. Это добрый знак для Украины — ее национальная идея уже глубоко в сознании каждого гражданина. Есть и вторая составляющая национальной идеи — текущая, краткосрочная цель. Даже сформировавшаяся нация должна постоянно ставить перед собой такую цель, которая будет объединять население в стремлении к чему-либо, что необходимо стране именно сейчас. Это должен быть сформированный, понятный каждому лозунг. Как показывает практика, такие лозунги помогают объединять людей и преодолевать временные трудности. Это словно маленькие цели, которые приближают нацию к фундаментальной цели. Вот с ними у нас всегда есть определенные проблемы. Например, сегодня нашей целью может стать отказ от досрочных выборов и борьба с последствиями финансового кризиса, но политики не готовы объединяться.
— Национальная идея — это совокупность черт, определяющих существование нации во всевозможных проявлениях жизни и отличающих ее от других народов. Это территория, незыблемая граница, национальный язык, дух, культурные традиции, наука или искусство. Все это, проникнутое любовью к Родине, и определяет национальную идею. Те же поляки, англичане или французы гордятся своими странами, отстаивают право на самостоятельное развитие и национальную самоидентификацию, поэтому они и остаются успешными и не ассимилируются с другими народами. А русские? Их любовь к родине и гордость за свое государство иногда выходят за рамки разумного. В советские времена, учитывая, как они отстаивают национальные интересы сегодня, это назвали бы «великодержавным буржуазным русским национализмом». И это правильно — без национальной идеи нация не может существовать в этом мире и эффективно реализовывать свой потенциал. Мы должны брать с наших северных братьев пример и так же гордиться и отстаивать неповторимость и независимость своей Родины. Поэтому украинская национальная идея, на мой взгляд, должна заключаться в безграничном уважении и любви к своей земле и своим традициям и в стремлении защитить их. Конечно, национальная идея в народе может существовать и без государства. Но, если уж оно есть, его надо беречь, ведь нация лучше развивается тогда, когда границы ее территории четко определены и защищены.
— Национальная идея — это осознание народом собственной целостности, принадлежности к определенной нации, культуре и обычаям. Вопрос поиска национальной идеи обостряется только в тех странах, которые надолго теряли независимость. Национальная идея нам крайне необходима, поскольку без нее мы не сможем возродить нашу нацию в полном объеме, чтобы народ был хозяином на своей земле, жил, как говорил Павло Тычина, «ні в кого права не питаючи». Мы якобы стали независимыми, но морально до сих пор в кандалах. Для того чтобы украинцы стали такой же нацией, как и все другие, необходима некая объединяющая идея. В нашей истории последнего века такие идеи были, но ни одна из них не воплотилась в жизнь. Мы имели по меньшей мере три шанса на возрождение. Это время Украинской Народной Республики, начало 1990-х, когда жители УССР проголосовали за создание независимой Украины, и время Майдана — наибольшего подъема народного духа в начале XXI века. В эти периоды люди были почти готовы к абсолютному возвращению к украинским корням — их надо было лишь подтолкнуть. Но власти или не смогли, или не захотели этого сделать. Сейчас надо бороться за то, чтобы люди считали за честь быть украинцами. Для этого необходимо поднимать престиж Украины во всем мире и стараться сделать все возможное, чтобы удержать лучших людей дома. Тогда граждане не смогут не гордиться собственным происхождением.
— Национальная идея в ментальности народа. Ее можно воссоздать только через культуру и духовность, потому как материальные ценности никогда не носили национального характера. Они становятся национальными лишь после того, как в государстве устанавливается высокая духовная культура. В национальную идею часто вкладывают то, что человек понимает под благосостоянием, сиюминутной выгодой. Это опасно для Украины, переживающей кризис самоидентификации. Мне кажется, что украинскую национальную идею следует искать в сфере духовного, а не материального. Благосостояние — это марксизм: сначала хлеб, потом мораль. А отечественная национальная идея — это прежде всего мораль, а затем хлеб. Если будет хлеб духовный, будет и хлеб насущный. В Украине достаток — это лишь надстройка, а культура всегда была базисом. И так будет. В начале 1990-х на революционной волне, порожденной в первую очередь духовными интересами, а не меркантильными, мы лучше понимали, что такое национальная идея. Но любая волна после достижения кульминации спадает и нужно уметь плыть в море не только, когда тебя несет ветром. Сегодня наступило время молодых, они еще об этом не знают. У новой генерации нет совковых заскоков, она начинает осознавать, что это ее государство, государство ее родителей и детей, поэтому для них особенно важно культурное самосознание и самоуважение. Возрождать духовность им придется самостоятельно. Нельзя ожидать, что с какого-то понедельника им поднесут национальную идею или Украину на блюдечке.
— Я принадлежу к сторонникам концепции, не признающей существование национальных идей. Меня смущает сама мысль, что все должны разделять некую идею. Если ты не солидарен — значит, идешь против нации. Вместе с тем есть некие коллективные цели, достижение которые поддерживает большинство населения. На данном этапе у нашего общества нет объединяющей цели, но ею могла бы стать европейская интеграция и принятие европейских ценностей. Эта цель не встречает особого сопротивления в массах: за евроинтеграцию выступает около половины населения. Четверть украинцев относятся к ней негативно, остальные колеблются, но и среди них большинство положительно воспримет перспективу вступления в ЕС. Объединение с Россией и Белоруссией традиционно пользуется большой поддержкой среди населения. В последние годы около 60% украинцев не против такого союза. Тем не менее, я убежден, что эта цель носит декларативный характер. Европейский выбор перспективнее, поскольку он мог бы стать объединяющим для всех регионов. В то время как выбор в пользу союза с РФ и Белоруссией встретит ожесточенное неприятие у жителей Западной Украины. Идея европейской интеграции диффузна, ее сторонники есть повсюду. Но у нашего правительства нет четкой стратегии достижения этой цели. Скажем, привязка интеграции к вступлению в НАТО отталкивает жителей восточных и южных регионов и лишает эту цель интегративного начала.
— Национальная идея — это путеводная звезда, вдохновляющая нацию и освещающая ее путь к достижению внутренней и внешней гармонии. Она зависит от исторического, этнопсихологического, религиозного и культурного наследия, от морального и экономического состояния государства. Генерировать национальные идеи и фильтровать псевдонациональные должна духовная аристократия (аристократия не по богатству или титулу, а по уровню образованности, духовности). Но эта прослойка общества была практически искоренена в Украине в 1917 и 1937 годах. Осознанное уничтожение лучших представителей нации, исторической памяти, архивных данных и церковных книг привело к вырождению духовности, родовой самоидентификации, национальной гордости и к упрочению идеи «меншовартості». На уровне политиков она выражается в вопросе «К кому примкнуть?», тогда как у простых смертных — «Может, лучше эмигрировать?». Такая формулировка позволяет снять с себя ответственность за будущее страны. Какая национальная идея нужна Украине? Помню и уважаю уроки истории… Люблю свою страну с достоинством и честью… Несу ответственность за себя и за других… Горжусь своим вкладом в Отечество… Мне кажется, любая из них. А мой прадед академик Александр Александрович Богомолец (был президентом АН УССР. — Прим. ред.) мечтал о том, чтобы Украина стала страной долгожителей, ведь у нее для этого есть все предпосылки.
— Национальная идея ценна тем, что она способна объединить общество вокруг разделяемых всеми принципов. Принципов, которые позволят нам быть более эффективной страной, конкурентоспособной в мировом сообществе. Поэтому в формировании национальной идеи должны быть заинтересованы все, а не только культурологи. У нас же до сих пор нет четких ответов на многие важные вопросы. Что нас отличает от других, в чем мы сильны, к чему стремимся? Если копнуть глубже: для нас важнее развитие личности или усиление государства? Мы стимулируем малый бизнес или поддерживаем крупные производства? Развиваем промышленность или сельское хозяйство? Без ответов на эти вопросы наше общество так и будет шарахаться от реализации одной цели к воплощению другой, при этом не достигая ни одной из них. Без осознания своих задач и возможностей мы и дальше будем играть в чужие игры, а не вести свою партию в мировой политике. Украинцы всегда считались трудолюбивыми, уважающими частную собственность индивидуалистами, толерантными к разным культурам. Мне кажется, это хорошая основа для общественного консенсуса. Приняв базовые ценности, сможем разрешить множество существующих дилемм, расставить стратегические приоритеты. От дискуссий теоретиков и студентов уже давно стоило бы перейти к целостному формированию и культивированию национальной идеи на всех уровнях. И уже на ее основе формировать завтрашнюю повестку дня, планомерно и продуманно развивать страну.
— Национальная идея — это глобальная цель, реализация которой ведет нацию к успеху. В конечном счете в ней и сформулировано понимание успеха страны большинством сограждан или наиболее активной социальной группой в обществе. Украина — молодая страна. На протяжении всего периода, предшествовавшего становлению ее государственности, национальной идеей, которую мы все-таки сумели воплотить в жизнь, было стремление к независимости. Сейчас необходима новая цель. В прошлом году, в рамках коммуникационной программы Киевстара «Общение ради будущего», компания совместно с Киевским международным институтом социологии провела социологическое исследование на тему, каким видит свое будущее население Украины. В результате мы получили обобщенную картину взглядов, ожиданий и стремлений украинцев. Интересно, что на первом месте для них остается семья и дети. Думаю, нашу национальную идею, понимание личной успешности и успешности Украины можно найти в стабильности, взаимопонимании и семейных ценностях. Национальная идея обязательно должна основываться на таких общечеловеческих ценностях, как семья, дети, общение. Именно они могут стать тем объединяющим фактором, который примирит разные группы в рамках нации.
— У каждой бизнес-структуры, планирующей работать на рынке достаточно долго, есть своя миссия. Мне кажется, что национальная идея — нечто подобное миссии компании. Иными словами, это главная цель, которой подчинятся все усилия нации. Для Украины формулирование национальной идеи — очень сложная задача. Сейчас одновременно происходит несколько глубинных процессов. Мы строим государство со всеми необходимыми ему атрибутами. Но государство — всего лишь надстройка. Оно невозможно без сформированной украинской нации в политическом понимании — как объединения людей, которые мирно сосуществуют на собственной территории, имеют общие взгляды, принципы организации и цель. Пока Украина — молодое государство, весьма зависимое от внешних влияний. Как только мы самоопределимся, отстаивать национальные интересы будет проще. Но сначала каждый должен осознать себя частью сообщества людей, которые живут в одном мире и строят его вместе. Тогда мы сможем говорить о внешних и внутренних векторах развития. Например, о создании эффективной экономики с ресурсами, достаточными, чтобы, с одной стороны, те, кто не может работать в полной мере, были защищены, а с другой — чтобы оставались стимулы для труда. Обществу нужно самому породить идею, так как она не может быть выдумана или навязана кем-то и существовать сама по себе. Чтобы идея стала достоянием каждого, огромные усилия должны приложить отдельные личности, способные вести нацию за собой, и элита страны. |
Большинство украинцев не принимают близко к сердцу идеологию, воплощенную в законах и государственном устройстве. А к Конституции даже отечественные политики и чиновники самого высокого ранга привыкли относиться как к филькиной грамоте.
Петр ТОЛОЧКО
Ярослав ГРИЦАК
Владимир ЧЕМЕРИС
Олесь ДОНИЙ
Олег ТЯГНИБОК
Олег СКРИПКА
Оксана ЗАБУЖКО
Мирослав ПОПОВИЧ
Лесь ПОДЕРВЯНСКИЙ
Леонид КРАВЧУК
Левко ЛУКЬЯНЕНКО
Вячеслав БРЮХОВЕЦКИЙ
Владимир ЯВОРСКИЙ
Богдан БЕНЮК
Александр ПОНОМАРИВ
Лесь ТАНЮК
Евгений ГОЛОВАХА
Ольга БОГОМОЛЕЦ
Андрей ДИКУНОВ
Игорь ЛИТОВЧЕНКО
Александр ЗАВАДА