| Папа Бориса. Шоу-бизнес дал денег на «Борис» |
| 17.06.2008 13:43 | ||
|
— В юности связывал свое будущее только с медициной. Моя мать была медиком, а отец — экономистом, в результате я стал менеджером от медицины. После окончания школы поступил в военное медучилище, подрабатывал санитаром в больнице, массажистом. Получив образование, устроился фельдшером бригады скорой помощи. Но медицина тогда находилась в плачевном состоянии, зарплаты у медиков были мизерными, а я рано женился, у меня появился ребенок. Кроме того, на скорой дежурил сутки, а на следующий день подрабатывал массажем — колесил по всему Киеву, от клиента к клиенту, и через 1,5 года уже не мог выдерживать такой режим. Думал тогда: еще полгода и просто рассыплюсь. Поэтому решил сменить род деятельности и ушел в шоу-бизнес. Почему туда? — Помогли везение, нужные знакомства и моя активность. Нашел знакомых, которые работали в этой сфере и отважились взять меня, человека без опыта. В частности, мне помог Виктор Самойленко — один их самых известных сегодня телепродюсеров. Мы возили в Украину российских артистов, организовывали их концерты по всему Союзу, а позже и за границей. На них можно было больше заработать, чем на украинских? — А на отечественных артистах вообще можно что-то заработать? Сейчас нельзя, а тогда и подавно. Корпоративы еще приносят им какие-то деньги, но на сольных концертах, продаже дисков, сомневаюсь, что кто-то зарабатывает — наши звезды живут только за счет спонсоров, а тогда даже этого не было. За пять лет работы в шоу-бизнесе попробовал себя в различных качествах — от администратора до концертного директора. Но в большей степени занимался тем, что сейчас называется продюсерство.
Нередко приходилось показывать зубы, например, в России. Организовывать концерты там было очень сложно, поскольку конкуренция была высокой и оппоненты создавали нам много препятствий, например, срывали афиши с анонсами концертов, которые мы готовили. Поэтому иногда их даже приходилось отменять. Но, слава Богу, нам удалось избежать «сотрудничества» с бандитами, которые в то время активно опекали организаторов концертов и требовали от них мзду. Сделать это тогда было очень нелегко, но мне просто повезло. По-моему, очень важную роль в бизнесе играет именно везение. И чтобы мне сегодня ни рассказывали о необходимости образования, опыта, считаю, что без везения ничего не выйдет. Когда вы решили, что из шоу-бизнеса пора снова уйти в медицину? — Когда мне показалось, что скопил достаточно денег для открытия своего бизнеса в медицине. Почему именно в этой сфере? — Из-за существовавшей системы государственного медицинского обслуживания я потерял мать, и память о ней побудила вернуться в медицину. Идти куда-то наемным врачом не хотел: во-первых, было некуда, во-вторых, к тому моменту я не практиковал уже пять лет, и мне как врачу цена была невысока. Поэтому решил основать и возглавить клинику. Почему вы были уверены в успешности начинания, вы ведь были медиком, концертным директором, но не бизнесменом? — Мне помог неоценимый опыт работы в государственной медицине. Я видел эту кухню изнутри, все ее недостатки и точно знал, как построить эффективную медицинскую систему. И как же? — Нужно было создать антипод государственной системы. Изначально моя клиника задумывалась как полная противоположность Октябрьской больницы. Считаю, что ее медперсонал демонстрировал наихудшее отношение к больным в начале 1990-х годов. Все плохое, что там видел, учел и избежал этого при построении своей клиники. И за это благодарен Октябрьской больнице: если бы не она, не было бы и «Бориса», наверное. Какой капитал вы вложили в клинику? — Около $30 тыс. Тогда думал, что, имея такую сумму, можно развивать бизнес, но оказалось, что частная медицина — это бездонная бочка. Почему клинику назвали «Борис»? — В честь отца, он умер в день, когда мы зарегистрировали клинику. А разве не в честь криминального авторитета Бориса Савлохова, который также дал деньги на клинику? — А также в честь Бориса Ельцина, Бориса Березовского, кто еще из известных людей имеет имя Борис? На юбилей клиники я даже планирую сделать шоу Борисов: собрать всех известных личностей с этим именем, которых записывали в ее совладельцы. Как бы выжила клиника, если Савлохов и весь его клан были уничтожены? В свое время говорили, что клиника принадлежит Ельцину, а после того как во время оранжевой революции мы отправили машину скорой помощи на Майдан Незалежности, стали утверждать, что это клиника Березовского! Мы никогда не опровергаем такую информацию — зачем, ведь это отличный пиар: кто-то обязательно придет только для того, чтобы узнать, какое обслуживание в клинике Ельцина или Березовского. Кто же тогда создавал клинику вместе с вами? — Дмитрий Гордон, мой давний друг, и еще один человек, с которым я познакомился, работая в шоу-бизнесе. Нам принадлежали равные доли, но позже они оба вышли из этого бизнеса. Дима тогда, когда ему понадобилось больше средств для развития своей газеты. И мне, чтобы содержать клинику, пришлось продать квартиру, машину и земельный участок в Конча-Заспе. Тогда я его продал за $26 тыc., а сегодня он стоит $15 млн. Но вопрос стоял остро: либо я пускаю с молотка землю, либо «Борис» прекращает свое существование.
Врачей пригласил из 8-й подстанции скорой помощи на Борщаговке, в которой работал после окончания училища. Все эти шесть специалистов до сих пор трудятся в «Борисе» и считаются золотым фондом клиники. Как убеждали людей, знавших только бесплатную советскую медицину, платить за медуслуги? — Так же, как и сейчас, — пиаром и рекламой. В газете «РИО» размещали объявления, тогда это был очень дорогой, но действенный способ рекламы. Позже сняли первый рекламный ролик с участием Бронислава Брондукова. Он тогда действительно болел и по сценарию к нему приезжала скорая «Борис». Сюжеты всех рекламных роликов мы разрабатывали самостоятельно, ведь работа в шоу-бизнесе научила меня правильно пиариться. Клиника и по сей день не пользуется услугами рекламных или пиар-агентств для разработки стратегии продвижения: все делаем сами и пока отлично справляемся. А какие огромные деньги экономим! Ведь, например, в ведущем сетевом рекламном агентстве стоимость услуг по брендированию, разработке стратегии может составлять от $500 тыс. Сэкономленные же средства направляем на покупку оборудования, ремонт здания, оплату работы персонала. Наша пиар-стратегия была настолько мощной, что с 1993 по 1998 год бренд «Борис» был намного весомее его содержания и его популярность опережала развитие компании. В чем это выражалось? — В уровне нашей рекламы и пиар-стратегии. Мы, не обращаясь к профессиональным рекламистам, создавали интересные рекламные ролики, делали настолько качественную наружную рекламу, что специалисты, оценивая рекламный бюджет, думали, что он в десятки раз больше. А люди, видя уровень и объемы нашей рекламы, приходили в клинику, представляя себе огромный частный госпиталь с миллиардным бюджетом и парком карет скорой помощи в сотню единиц. В действительности же мы только развивались.
Однако в самом начале мы сделали огромную ошибку: вышли на рынок с демпинговыми ценами, чего делать ни в коем случае нельзя, ведь снизить стоимость можно всегда, а вот поднять — очень сложно. Но тогда мы этого не знали и работали с такими низкими ценами года 3-4. Когда же задумали изменить ценовую политику, решили, что лучше 2-3 месяца посидим без клиентов, но выровняем цены с нашим ближайшим конкурентом Медикомом и подняли стоимость услуг сразу в 3 раза. Наладив работу скорой помощи, открыли стационар. И в этом была острая необходимость, ведь после того как человек воспользовался услугами нашей скорой, класть его было некуда, отчего мы теряли клиентов, делясь ими с другими частными клиниками. В государственную клинику везти не хотели, потому что это не медицина. Очень многие медструктуры развились в крупные компании и наработали базу клиентов лишь благодаря тому, что у нас в свое время не было стационара. Развивались за счет кредитных средств. Это сейчас у «Бориса» есть серьезные финансовые партнеры, а тогда занимали, что-то продавали и все заработанное вкладывали в бизнес. Я впервые подумал об отпуске лет через шесть после основания клиники, и не потому, что не было времени, а потому, что не было денег. Какова же рентабельность вашего бизнеса? — Если в месяц выходим на уровень 25-30%, то он считается суперудачным. А так, в среднем — около 20%. Как за 15 лет изменилась структура клиентов клиники? — Очень сильно. Когда мы начинали, только 2% населения могли себе позволить услуги частной медицины, сегодня — около 35%, и не только из-за роста популярности медицинского страхования. В Украине, наконец, появился класс белых воротничков — специалистов с доходом от $2 тыс., которые и составляют основной пул наших клиентов. Почему «Борису» удалось выжить, в то время как многие частные клиники прекратили свое существование? — Когда «Борис» начал работать, на рынке существовало пять крупных частных клиник, безусловным лидером среди которых был Медиком. Сегодня «Борис» занимает 75% рынка частных медицинских услуг, а из этих пяти клиник продолжает работать только Медиком. И так получилось не потому, что мы были умнее всех, — здесь, как я уже говорил, была большая доля везения. Мы ведь и бюджет клиники начали составлять только пару лет назад, до этого полагались на чутье и опять же везение. Наша основная заслуга в том, что нам из медучреждения удалось сделать предприятие, работающее по всем законам бизнеса. Например, в «Борисе» нет такой услуги, которую оказывают только днем или только по будням: здесь можно получить любую помощь любого врача круглосуточно, хоть консультацию маммолога в новогоднюю ночь — и такой случай у нас был. А все государственные больницы функционируют не по правилам бизнеса, и это их главная проблема. Бюджет, выделяемый сегодня государством на здравоохранение, достаточен для нормального развития медицины в стране, но только том в случае, если им правильно распоряжаться. По сути, бесплатной медицины нет и никогда не было. У меня был шок, когда я узнал, что взятка за место главврача районной больницы достигает $100 тыс. Значит, эти деньги как-то возвращаются. За работой конкурентов вы следите? — Традиционно в поле нашего зрения — Медиком, Евролаб и Биофармтех, на десятки других клиник просто не обращаем внимания. Но не дай Бог кому-то из сильных игроков уйти с рынка! Исчезнут сильные конкуренты — через год не станет и «Бориса», клиника превратится в государственную больницу. Отсутствие сильной конкуренции — это проблема для любого бизнеса, ведь если не будет конкурентов, мы не будем расти и развиваться: зачем, если и так пациенты понесут деньги нам. А пока есть конкуренты, затягиваем пояса и развиваемся дальше: постоянно подтягиваемся друг за другом, следим за ценовой политикой и закупаемым оборудованием. Если узнаю, что кто-то из конкурентов приобрел новое оборудование, сам покупаю новинку, но уже более дорогую и совершенную. Например, приобретаем машины скорой помощи по EUR100 тыс. — такие же, как и медучреждения Германии. Так же поступают и руководители других клиник. Не было бы конкурентов, вы думаете, мы бы взяли кредит на $17 млн на строительство клиники? Только на строительство? — Строительство и закупку оборудования. И это еще очень дешево она нам обошлась. Популярность бренда «Борис» помогла купить оборудование по ценам, ниже рыночных. Ведущие производители медицинской техники фактически боролись за право разместить на своих сайтах информацию о том, что оснастили первый в Украине частный медицинский проект полностью под ключ. Оклады врачей в частной клинике немаленькие, к вам, наверное, стоит очередь специалистов? — Стояла бы, если бы они были в нашей стране. С подбором персонала у нас огромная проблема, мы нередко приглашаем на работу иностранцев. Кроме того, зарубежные специалисты более работоспособны и обходятся дешевле. Мне на собеседовании украинская медсестра говорит, что $700 для нее мало, она лучше будет дома сидеть, чем получать такую зарплату, хотя в государственной больнице ее ставка — 300 грн. А отечественные врачи требуют оклады выше, чем у швейцарских профессоров.
Насколько дорого? — Боюсь озвучивать такие цифры в прессе. Поверьте, для украинского обывателя, даже состоятельного, это баснословные деньги. И все эти расходы оплачивают пациенты, но другого выхода у нас нет. Какую долю в стоимости услуги составляет оплата труда врача? — Минимум 33%. И сейчас ведь подавляющее большинство докторов стремится получать процент от стоимости оказанных услуг. Взять на ставку хорошего специалиста — это чудо. А что еще формирует стоимость услуги? — Амортизация здания и оборудования, расходные материалы и лекарства, мы ведь все закупаем за границей, даже гипс. В Украине нет качественного гипса? — Качественный есть, но, устанавливая такие высокие цены за обслуживание в нашей клинике, не можем накладывать человеку обычный гипс. Покупаем гипс с замком-молнией, чтобы его при необходимости можно было снять. Клиент по своему вкусу может выбрать и цвет гипса: розовый, зеленый. Помню, в 2005 году лечить свой перелом к нам пришел один известный политик и попросил наложить ему гипс оранжевого цвета. Мы выполнили его просьбу. Не планируете выходить в регионы? — Думаем об этом. Возможно, перед Евро-2012 откроем в некоторых регионах филиалы. Пока же будем строить роддом, потому что в Украине существует только один частный роддом в клинике «Исида» и он уже не справляется с потоком клиентов: в палату за $7 тыс. попасть невозможно.
Персона
Образование: 1985-1988 гг. — Киевское высшее медицинское училище им. П. Гаврося 2003-2007 гг. — Национальный университет физкультуры и спорта (факультет «физическая реабилитация», диплом с отличием) Гордится: своей семьей и клиникой «Борис» За что стыдно: за то, что смирился с мыслью, что на выборах от него ничего не зависит Кредо: быть оптимистом Хобби: рыбалка Последняя прочитанная книга: Дина Рубина «На солнечной стороне улицы» Карьера 1987-1989 гг. — фельдшер выездной бригады Киевской станции скорой помощи 1989-1993 гг. — замдиректора компании «Киевконцерт» С 1993 г. по настоящее время — президент медицинской клиники «Борис» Компания Клиника «Борис» создана в декабре 1993 года. Клиентская база насчитывает более 4 тыс. человек Штат персонала: более 600 человек Рост заработной платы за 2007 год: на 30% Рентабельность бизнеса: около 20% Доход за 2007 год: 31 млн грн |
Как бывший фельдшер
скорой помощи Михаил Радуцкий решил дать оплеуху
государственной медицине и основал на заработанные в
шоу-бизнесе деньги частную клинику
«Борис».
Первоначально наша
деятельность сводилась к оказанию услуг
по отправке украинцев на лечение за
границу. Зарубежные клиники, на которые
мы выходили через знакомых
врачей-соотечественников, уехавших
туда работать, платили нам вознаграждение
за каждого привлеченного клиента. Потом
подумали, что нужно удешевить медицинские
услуги и простейшие анализы, диагностику
делать здесь, в Украине. Но начать решили
с того, что было близко и понятно всем
— отделения скорой помощи. Офис
организовали в двухкомнатной хрущевке,
автопарк состоял из двух автомобилей:
Жигулей и Fiat, чуть ли не вручную
переделанного в карету скорой помощи.
В свое время мы даже хотели оставить
его в хозяйстве как раритет, чтобы позже,
когда встанем на ноги, сделать из него
памятник. Но в трудные времена, когда
возникла потребность в деньгах, продали
его. Через полгода уже смогли купить
первые профессиональные машины скорой
помощи, им было 10 лет, но зато они стоили
по 800 марок.
В 1989-2000 годах в Украине
существовал пробел в подготовке врачей,
сегодня все хорошие врачи — это люди в
возрасте. И проблема эта мировая: в США,
например, нехватка среднего медперсонала
составляет 70%, его привозят из Филиппин,
Китая за очень большие деньги. Мы ежегодно
выступаем спонсорами конкурса выпускников
украинских медучилищ «Лучший по
профессии», но даже среди этих
специалистов выбирать не из кого. Кроме
того, большое количество медперсонала
едет работать в Россию, где оклады у
медиков выше в несколько раз, и Европу.
За 15 лет существования «Бориса»
за границу уехали около 40 врачей клиники.
Одного из медиков, хирурга высокого
уровня, который один из немногих в
Украине оперирует поджелудочную железу
и печень, нам удалось вернуть, но это
обошлось клинике очень дорого.
Родился 5 декабря 1968 года