Немецкая засада. Киев стал городом-садом благодаря хобби саксонского ткача |
11.04.2008 12:06 | ||||||||
От станка к сохе Хрестоматийная репутация Киева как города-сада не так уж стара. Еще в 1870-1880-х гг. современники сетовали на проблемы с озеленением центральной части города на Днепре. Вместе с тем киевские окраины действительно утопали в садах и рощах. Густо покрытой зеленью была и северная периферия Киева — так называемая Приорка (до XVII века тут хозяйничали приоры католических церквей).
С открытки начала ХХ в. Именно здесь в 1850 году обосновался саксонец Вильгельм (Василий) Готлибович Кристер. По первой своей профессии он был специалист ткацкого дела, хорошо развитого в Саксонии. В этом качестве его и пригласил на свою суконную фабрику в местечке Хабно (ныне Полесское) магнат князь Радзивилл. Случилось это в 1838-м, после чего Кристер 12 лет кряду добросовестно трудился на крупном предприятии, способствуя его процветанию. За это время стал отцом, накопил толику денег и только тогда решился круто изменить ход своей жизни. Как оказалось, саксонский ткач издавна питал страсть к садоводству. По каким-то причинам у себя на родине он не смог реализоваться в этом деле, зато в губернском городе Российской империи воплотил мечты в жизнь. Накопленной суммы хватило, чтобы обзавестись на Приорке лесистым имением в 38 десятин (свыше 40 га), когда-то принадлежавшим графу Эстергази. А затем новый хозяин начал обращать эту местность в рай земной.
Каждой скотине — по тыкве До переселения Вильгельма Кристера на Приорку аграрная культура здешних обитателей пребывала на крайне низком уровне. Землю обрабатывали примитивным способом, сортность фруктовых деревьев и огородных растений оставалась невысокой. Вильгельм Готлибович совершил в этом деле буквально революцию.Кристер отдавал себе отчет в трудностях задач, которые сам перед собой поставил. Обширная площадь, оказавшаяся в его распоряжении, была не только пространством для разнообразных экспериментов. Существовавшие прежде насаждения складывались в основном из хаотичного леса и старого яблоневого сада. Пока фруктовые деревья плодоносили, хозяин их не трогал, а лес начал постепенно вырубать. И в то же время, поскольку окрестные луга были идеальным пастбищем, завел... молочное хозяйство: закупил коров улучшенных пород и вскоре стал получать прибыль, снабжая город молоком. Кстати, одновременно решил на будущее вопрос с органическими удобрениями. Вскоре Кристер высадил кормовые тыквы — где-то узнал, что если ими в нарезанном виде потчевать коров, то молоко становится особенно жирным. Тыквы у него урождались под центнер весом — можно было показывать на выставках.
Попробовал саксонец наладить огородничество, выписав семена приличных сортов моркови, лука, картофеля. И тоже с полным успехом. Организовал бахчевое хозяйство — оказалось, что вкуснейшие дыни и арбузы можно выращивать на Приорке, а не завозить по Днепру из Херсонской губернии. Попытался разводить виноград на здешних песчаных грунтах. Подобрал подходящие сорта для киевского климата и быстро добился практической отдачи, получая только с виноградников тысяч по шесть чистой прибыли в год. Правда, так было только до проведения в Киев железной дороги. Когда же сюда начали активно и в больших количествах доставлять дешевый южный виноград, владелец быстро сориентировался и сократил виноградные плантации. Со временем, в 1880-х годах, Вильгельм Готлибович нашел практическое применение многочисленным подземным ключам, которыми была богата местность. Устроил пруды, а в них запустил зеркального карпа, и тот прекрасно размножился. В итоге хозяин стал зарабатывать еще и на свежей рыбе.
Но все же главной его целью было занятие культурным садоводством. К ней он шел не один год, экспериментируя, ошибаясь и учась на собственных ошибках. Опять-таки не стал понапрасну экономить — заказал саженцы у лучших бельгийских и немецких помологов. Кроме выращивания фруктов на продажу, Вильгельм Кристер сумел создать в своем имении превосходный питомник плодовых деревьев и декоративных кустарников. В садоводстве лично вникал во все детали, до многого доходил своим умом. К примеру, еще до того как ученые изучили механизм перекрестного опыления плодоносящих деревьев насекомыми, он уже заботился о разведении пчел в своем хозяйстве: устроил пасеку, завел специальные медоносные растения. Способностью комплексно подходить к ведению хозяйства, изыскивать источники доходов там, где другим это не удавалось, Вильгельм Готлибович, пожалуй, напоминал рачительного предпринимателя Муразова из «Мертвых душ» Гоголя. Или своего старшего современника графа Алексея Бобринского — пионера свеклосахарной промышленности на юго-западе империи. Хозяин Приорки Одной из наиболее привлекательных черт саксонца было то, что свои наблюдения и достижения — для того времени фактически эксклюзивные — он отнюдь не стремился утаивать от других во имя собственной выгоды. Наоборот, никто щедрее его не делился садоводческим опытом. Естественно, когда продукция хозяйства Кристеров завоевала киевский рынок, многим стало интересно: каким это образом его фрукты, овощи, бахчевые оказались такими вкусными, а урожаи — значительными? На Приорку потянулись владельцы мелких садоводств и огородов. Никто из них не уходил без мудрого совета, всякий мог приобрести семена или саженцы — это обходилось куда дешевле, чем заказывать за границей, а качество товара было даже выше, с учетом апробации в местном климате. Бесплатно распространялись каталоги садовых и огородных культур, предложенных Кристером.
Вследствие постоянных
обращений за консультациями садовод решил изложить накопленные за 30 лет
сведения в популярной брошюре с пространным названием: «Хозяйственный садовник,
или Краткое наставление для посева семян известнейших огородных и цветочных
растений и дальнейшего за ними ухода, применяясь к здешнему климату и почве, —
для ознакомления покупателей с делом садоводства; составлено торгующим
садовником в Киеве, Вильгельмом Кристером». Он, естественно, не претендовал на
научный анализ своих достижений, но предложил вниманию читателя множество
реальных наблюдений и
Особую пользу от соседства с культурным садоводством получили обитатели Приорки. Нуждаясь в рабочих руках, Вильгельм Кристер охотно нанимал их для выполнения разных обязанностей. При этом они воочию наблюдали, какие обильные урожаи можно получать на здешней земле. А владелец вовсе не возбранял применять его находки в их собственных небольших хозяйствах. Благосостояние окрестных жителей пошло вверх, так что они в самом буквальном смысле занимали очередь за вакансиями в хозяйстве Кристера. Понятно, что здешние обыватели относились к немцу с искренней симпатией, а Вильгельм Готлибович усиливал ее вниманием к насущным нуждам населения. К примеру, он позаботился о своевременной помощи своей окраине в случае пожара. Дожидаться пожарных из города было бы слишком долго, так что Кристер завел у себя все необходимое для тушения огня и при надобности выезжал к месту возгорания на собственном обозе. Сто тысяч В 1890 году лучший в Киеве садовод ушел в мир иной. Он успел обзавестись многодетным семейством, причем двое из трех его сыновей, с детства старательно помогавшие отцу в садовом хозяйстве, пошли по его стопам. Средний сын Эдмунд, получив свою долю наследства, завел собственное садоводство на новом месте, на Куреневке. Он взялся за дело с немалой энергией, но в 1892 году безвременно скончался. Вдова с детьми продолжила его бизнес под вывеской «Семенная торговля и садоводство Э. В. Кристера».
Отцовская же фирма «В. Кристер» вместе с имением на Приорке перешла к старшему сыну Юлиусу, который проявил себя таким же рачительным хозяином, как и Вильгельм. Под его руководством дело и в дальнейшем процветало — спрос на посадочные материалы продолжал расти. Прежнего хозяйства оказалось уже недостаточно, так что пришлось прикупить за пределами Киева: в Фузиковке и Литвиновке — еще гектаров сто земельных угодий, на которых устроили новые питомники. Фирменный магазин был размещен в самом центре Киева — на углу Крещатика и Институтской. Образцы, выращенные фирмой, получали награды на престижных выставках. На Киевской сельскохозяйственной и промышленной выставке 1897 года отмечалось, что «фирма «В. Кристер» в настоящее время представляет собой единственное по обширности и количеству материалов садовое заведение». В 1900-м, по случаю полувекового юбилея садоводства, было выпущено специальное издание, текст которого написал коллега и почитатель старшего Кристера Александр Осипов. Отпечатали его в известной киевской типографии Стефана Кульженко — друга семьи, владельца соседнего приорского хутора, известного под названием Кинь-Грусть.
К концу позапрошлого века «маточный сад» Кристеров насчитывал огромное количество сортов фруктов: более 450 яблок, 430 груш, 50 вишен и черешен, 20 персиков, 20 абрикосов и 25 видов винограда. Все это были отборные сорта, прошедшие акклиматизацию на Киевщине. По данным на 1900 год, продажа за сезон составляла до 50 тыс. фруктовых корней и до 100 тыс. декоративных. Совокупный ежегодный оборот фирмы «В. Кристер» достигал 100 тыс. рублей. Для тогдашнего садоводства — беспрецедентная сумма! Это притом, что цены на свой товар Кристеры никогда зря не завышали, а для нужд учебных заведений отпускали саженцы с большими скидками.
Кристер-младший продолжал дело отца и в популяризации садового дела. По-прежнему выходили каталоги и все желающие получали практические советы. При питомнике даже проводились специальные ознакомительные курсы: тех, кто поработал и набрался опыта в приорском садоводстве, потом нарасхват приглашали садовниками в различные хозяйства — имя Кристеров служило лучшей рекомендацией. Юлиуса Кристера не стало в 1916 году. К тому времени шла война с Германией. Садовое дело приходило в упадок, а начавшиеся вскоре бурные революционные события и вовсе положили конец былому процветанию. Небоскребы вместо яблонь До сих пор на Приорке, в районе Ветряных Гор, сохранилось название Кристерова горка, дошедшее до нас с тех незапамятных времен. Так именуют ландшафтно-парковую зону вдоль улицы Осиповского. Название попало даже на современные карты Киева.
В остальном память о Кристерах не особо сохранилась. Старожилы могут еще показать на Кристеровой горке место захоронения Вильгельма и Юлиуса Кристеров, но мраморные надгробия давно украдены. Больше повезло могиле Эдмунда: она уцелела на лютеранском участке Байкового кладбища. На Приорке ландшафт изменился до неузнаваемости: от усадебных строений Кристеров мало что осталось. В жалком, полуразрушенном виде дошла до нашего времени семейная резиденция — красивый двухэтажный дом, построенный в 1880 году и богато украшенный узорной резьбой. Он оказался за глухим забором, на территории Института пищевой химии и технологии НАН Украины. Часть территории хозяйства долгое время занимала агрофирма, считающая себя преемницей старинного питомника. Впрочем, в последнее время небольшой участок Кристеровой горки отдан под коммерческую застройку.
Между прочим Щедрость против наглости Долгое время жизнь Приорки была настолько тесно связана с семейством Кристеров, что здешние обитатели были в курсе не только садоводческих, но и личных дел династии. Сохранились любопытные предания: одно из них повествовало о знакомстве Юлиуса Кристера с его будущей женой Пелагеей — верной и любящей спутницей до конца его жизни. Будто бы богатый садовод ехал по улице в своей коляске, и вдруг дорогу ему преградила девушка. Она поспорила с подругами, что не побоится заговорить с Кристером. Звонко хохоча, краса-девица потребовала у него денег на новые туфли. Он не стал жадничать: задорная молодица сразу понравилась ему. И через неделю она уже стояла под венцом об руку с Юлиусом. |